Кейт Хьюит - Из гарема к алтарю

— Согласись, это тяжело.

Грейси сказала это с таким пониманием, что Джохара испугалась — не читалась ли столь четко на ее лице печаль?

— Да, тяжело, — медленно проговорила она, скрывая дрожь в голосе. — Но ведь так будет не всегда. Я надеюсь.

Грейси кивнула.

— Малик сказал, вы с Азимом прекрасно ладите.

— В общем, да, — согласилась Джохара. — Но Азим… — начала она и осеклась. Ей не хотелось выдавать тайны Азима. Уж слишком сокровенны они были. — Я не думаю, что он ждет от наших отношений чего-то особенного, — сказала она наконец. — Я имею в виду, любовь.

— Малик тоже не ждал любви, — закачала головой Грейси. — Это же мужчины династии Бахджат. Они все усложняют и себе, и нам.

Джохара улыбнулась, хоть ее сердце и было по-прежнему наполнено печалью.

— Да уж, — согласилась она. — Что есть, то есть.

Прошло два дня, как Азим последний раз видел Джохару. Прошло два нескончаемых дня, но он все равно не мог заставить себя к ней пойти. После всего, что она увидела, он боялся с ней встречаться. Как остаться с ней наедине? Как говорить с ней? Станут их отношения крепче или завершатся на этом? Если бы он знал ответы, то не избегал бы ее. Возможно, это самый трусливый выход, но другого Азим не видел. Он был слишком не готов к общению с Джохарой.

В тот вечер намечался банкет для лидеров европейских стран, и Азим через прислугу передал Джохаре просьбу подготовиться. Сделав это, Азим неожиданно для себя обнаружил, что ждет встречи с Джохарой. Возможно, даже слишком сильно. А волнение, с которым он ждал ее в одном из частных салонов дворца, и вовсе не поддавалось описанию. Он хотел дотронуться до нее, увидеть ее лицо. Но для чего? Чего он ожидал в нем рассмотреть? Жалость или что-то еще более ужасное? Выругавшись про себя, Азим поджал губы и скрестил руки на груди. Нужно пустить ход мыслей в другом направлении.

Двери салона открылись, и он повернулся. При виде Джохары его сердце едва не вырвалось из груди. На ней было вечернее приталенное платье голубого цвета, упруго облегающее изгибы ее стройных ног. Ее волосы были забраны в пучок, а в ушах и на груди блестели бриллианты. Она была неописуемо красива.

Ее улыбка очаровывала и в то же время настораживала.

— Сколько лет, сколько зим, — сказала Джохара вместо приветствия.

Защита Азима работала в полную силу. И без сарказма Джохары он уже чувствовал себя уязвимым.

— Я был очень занят.

— Разумеется. — Джохара гордо подняла голову, и ее глаза блеснули огнем. — Мы уже не целуемся при встрече?

Азим сомневался, не желая начинать вечер с ссоры. Он понимал, чем она обижена, но не знал, как с этим быть. С одной стороны, он понимал, что лучше оставить все как есть. Но с другой…

— Прости меня, — вдруг сказал он.

Джохара подняла одну бровь.

— За что?

— За то, что не приходил к тебе.

Она пожала худыми плечами и отвела взгляд в сторону.

— Ты же сказал, что был занят.

Джохара не хотела показать свою обиду. Это одна из форм самозащиты, и Азим это прекрасно понимал.

— Не настолько занят, чтобы… — Азим набрал в грудь воздуха и выдохнул. — Просто я не знал, что тебе сказать.

Джохара округлила и без того большие глаза.

— Что бы это значило?

— Я чувствую, что сказал тебе слишком много.

Азим отвернулся, жалея теперь, что сказал и это.

— Азим.

Джохара взяла его за руку. Ее ладонь была холодной, но в душе его зажегся огонек. Жаль, что слуга уже стучал в дверь салона.

— Нам пора, — сказал Азим, кладя вторую ладонь на руку Джохары.

Он не был готов к разговору с ней. По крайней мере, не сейчас. И в ее глазах он как будто увидел понимание.

— Хорошо, — пожала плечами Джохара.

Весь вечер Азим не отходил от нее, держа за руку. А она улыбалась, наравне общаясь с европейскими лидерами. Она была такой милой и настоящей, что сердце Азима сжималось то в печали, то в радости. Джохара заставляла его чувствовать. Она пробудила его к жизни, и это осознание пугало Азима. Что, в конце концов, ему делать с этими чувствами?

Ближе к концу вечера Малик взял его под локоть:

— Ты должен кое-что увидеть.

Услышав всю серьезность голоса брата, Азим напрягся.

— Сейчас?

— Да, сейчас.

Попросив извинения у собеседников, Азим последовал за Маликом в его кабинет.

— Надеюсь, это действительно важно, — сказал он.

— Еще как, — ответил Малик. С серым, как пепел, лицом, он достал из нагрудного кармана газетную страницу и протянул Азиму. — Вот что прислал мне один из наших послов. Завтра это будет во всех таблоидах Европы.