Морин Чайлд - Волшебство его ласк

Вероятно, деньги помогли ей получить работу под чужим именем. Закрыв глаза, Уэсли вспомнил, какой испытал шок, узнав, что Изабелла Грей на самом деле Изабелла Грейстоун.

Посмотрев на часы, Уэсли понял, что у него осталось несколько часов до разговора с ней. Что ему делать до тех пор?

Он вытащил из кармана мобильный телефон и просмотрел список пропущенных звонков.

Уэсли позвонил своей секретарше.

— Добрый день, босс! — сказала Робин.

— Ничего нового? — Он встал и подошел к бару в дальнем углу комнаты. Он открыл холодильник, взял сыр и пиво. Откупорив бутылку, сделал большой глоток, запивая сыр.

— Программисты так и не выяснили, кто такой Маверик и откуда он посылал письмо.

— Я думал, у меня лучшие программисты, — посетовал Уэсли.

— Да, но этот Маверик просто неуловим, — сухо сказала она и вздохнула. — Вы уже знаете, что учетная запись электронной почты заблокирована, поэтому его вряд ли удастся отыскать.

Отлично. Его программисты даже не могут примерно определить, откуда отправлялось письмо.

— Что еще? — Отпив пива, он плюхнулся на диван и уставился на огонь в камине.

— Отдел кадров проверил имя человека, которое вы ему назвали. Оказывается, что Изабелла Грей действительно Грейстоун. Она богатая наследница.

Он вздохнул:

— Да, я знаю.

— Это были плохие новости. — Она постаралась говорить бодрее. — Программисты говорят, что информация в Твиттере под вашим тегом стала распространяться очень медленно.

— Отлично. — Уэсли сделал мысленную пометку проверить состояние своего аккаунта в Твиттере. Если бы сейчас какая‑нибудь знаменитость засветилась бы в скандале, то об Уэсли сразу бы забыли.

— Новая линия кукол уже на складах. Все готово к продажам.

— Хорошо. — Он поставил пиво на журнальный столик и потер глаза в тщетной попытке избавиться от головной боли. — Держите меня в курсе дел, Робин. Я пока остаюсь в Колорадо.

— Надолго?

— Пока не знаю. — Уэсли не знал, сколько потребуется времени, чтобы мать его ребенка поняла, что она живет в новой реальности. — Звоните мне на мобильный. Я в отеле «Свон‑Холлоу палас».

— Мне не верится, что вы забронировали номер сами, а не попросили меня, как делали обычно.

— Я торопился, — сказал Уэсли и задался вопросом: почему почти извиняется перед своей секретаршей за то, что отобрал у нее обязанности?

Помолчав, Робин произнесла:

— Я пришлю вам окончательные рекламные проспекты, когда они будут готовы. Вам что‑нибудь еще нужно?

— Робин, вы единственное яркое пятно за последние мрачные пару дней.

— Спасибо, босс, — ответила она, и он уловил усмешку в ее голосе. — Я напомню вам об этом, когда попрошу о повышении по службе.

— В этом я не сомневаюсь. — Улыбаясь, он повесил трубку.

Попивая пиво, Уэсли размышлял, что ему делать в оставшиеся несколько часов до разговора с Изабеллой. В конце концов ему в голову пришла идея. Через несколько минут он смотрел на компьютере видео с уроками языка жестов.

Уэсли мог бы дойти до дома Изабеллы пешком, но вечером температура воздуха понизилась, и он понял, что превратится с сосульку, пока доберется до нее. Через пять минут он подъехал к ее особняку в викторианском стиле.

Большой дом был темно‑зеленого цвета с черными ставнями и белой облицовкой. Окруженный заснеженными соснами, старый дом казался сказочным. Свет ламп из окон отбрасывал золотые тени на улицу. Крыльцо освещалось латунными фонарями.

Выключив двигатель, Уэсли минуту сидел в машине, глядя на дом. Ему предстоит самый важный разговор в его жизни.

Он был весь на нервах. Он уже чувствовал связь со своим ребенком. Хочет Белла это признавать или не хочет, он ответственен за будущее Кэролайн.

Ничто в его жизни так сильно не беспокоило его прежде. Уэсли пришлось признать, что отцовство его сильно пугало. Что он знает о воспитании детей?

Мать Уэсли умерла, когда ему было шесть месяцев. Его отец, Генри Джексон, вырастил его в одиночку. Генри хорошо воспитывал сына, но он также внушил ему, что женщина — источник проблем. Он дал ему понять, что самое ужасное — не связываться с женщиной, а привыкать к ней, а потом ее терять.

Он любил мать Уэсли и потерял смысл жизни, когда она умерла. Однажды, когда Уэсли было шестнадцать лет, Генри наконец разговорился с ним, советуя ему, как защитить свое сердце.

— Запомни хорошенько, Уэсли. Женщина — это драгоценный подарок для мужчины, — задумчиво говорил Генри, глядя на техасскую землю под ночным летним небом. — Если ты встретишь ту, которую будешь любить больше собственной жизни, это станет для тебя одновременно и подарком, и проклятием.