– Что-то случилось?
Каллиопа захихикала:
– Ты даже не подозреваешь, какой вулкан эмоций ты разбудила. Парень просто сгорает от желания сделать тебя своей женой, на этот раз по-настоящему. Аристидес послал нас поторопить тебя, потому что Андреас места себе не находит от переживаний.
– Каких эмоций?
Селена отмахнулась:
– Тех, которые день и ночь мучают каждого безумно влюбленного человека.
Они думают, что Андреас любит ее, как их мужья любят их? Хотелось бы верить. Но этих заветных слов он так и не произнес. Хотя ей они больше не нужны. Она получила гораздо больше, чем когда-либо могла мечтать.
Наоми последний раз посмотрела в зеркало, сердце трепетало от сияющего образа прекрасной невесты, который предстал в отражении. Андреас купил для нее самое роскошное свадебное платье, настоящее совершенство из тонкого белоснежного шифона, сатина и кружева, идеально прилегавшее к фигуре и подчеркивавшее соблазнительные формы. В платье явно прослеживались критские мотивы. В нем она чувствовала себя героиней греческих народных сказок, простой смертной, которой предстояло связать свою жизнь с одним из богов.
Каллиопа вздохнула:
– Ты выглядишь просто идеально, Наоми. Золотая богиня, по выражению Андреаса.
Селена хихикнула, высказала недавние мысли Наоми.
– А теперь поспеши, иначе твой суженый устроит погром и покалечит кого-нибудь из нас, простых смертных.
Наоми засмеялась, собралась с духом и вышла, словно спеша навстречу судьбе.
Когда они проходили по просторному залитому солнечным светом заднему дворику их нового дома, к их троице присоединились остальные подружки невесты – все сестры Андреаса и старшая племянница, три дочери Ханны и ее взрослая внучка. Ханна с Дорой ожидали во дворике.
С каждым шагом Наоми все сильнее восхищалась окружавшей ее красотой. Процессия направилась к огромному бассейну, чистая бирюзовая вода которого перетекала в море. Закатное огненно-оранжевое солнце окрашивало все вокруг теплым светом. Сочетание природы и архитектуры захватывало. Оставшись в доме одни, они с Андреасом ощущали себя единственными на земле.
Наоми едва осознавала присутствие гостей. Ей был важен Андреас, в которого она влюбилась с первого взгляда и будет любить до самой смерти.
Его волосы развевались на легком ветерке, каждая прядь отливала разными оттенками солнечного света. На нем был белый костюм и белая рубашка, к лацкану пиджака приколота золотая роза. Он ожидал ее прибытия, чтобы наконец стать с ней единым перед Богом и людьми. Он и сам похож на греческого бога, снизошедшего выбрать себе земную невесту. Наоми гадала, как получилось, что его избранницей стала именно она.
Андреас быстрым шагом направился к ней, что не входило в план церемонии. Наоми даже не осознала, что бежит ему навстречу. Оказалась в его сильных объятиях. Он приподнял ее и закружил. Она одновременно и смеялась, и плакала от счастья, сильнее прижимаясь к нему. Он отнес ее к тому месту, где ожидал священник в традиционной для Крита рясе. Церемония прошла на английском и греческом языках. Андреас прижимал ее к сердцу. Они обменялись кольцами и произнесли клятвы. Еще до того, как священник объявил, что жених может поцеловать невесту, Андреас жадно целовал ее с безумной страстью, которую к ней всегда испытывал.
– Это не критский, а кретинский свадебный обычай.
Это замечание рассерженного Андреаса вызвало смех. Он был недоволен и страшно разочарован, согласившись соблюдать традиции, когда жениху нельзя находиться с невестой, которая «готовила» себя для него. Он думал, это займет несколько минут. Однако Аристидес сообщил, что это займет больше часа.
– Ожидание лишь усиливает желание. Кроме того, у нас не было шанса перекинутся парой слов за последние несколько недель.
– И ты думаешь, это самое подходящее время. Моя брачная ночь? Ты ополоумел, брат! – Андреас вскочил, все пытались его уговорить сесть обратно. – Отойдите, тогда никто не пострадает.
Угроза была встречена смехом. Если бы они знали, что он говорит на полном серьезе. Если он сейчас же не окажется рядом с Наоми, праздник закончится плохо. Он только начинал привыкать к новой жизни, осторожно ступая, пытаясь понять, что провоцировало взрыв эмоций и безумного желания к единственной женщине. Страсть горела беспощадным огнем. Всякий раз, когда Наоми выпадала из поля зрения, он впадал в необъяснимую панику. Его чувства к ней и Доротее безграничны, а иногда настолько остры и мучительны, что ему порой хотелось вернуть время, когда он мог контролировать эмоции.
Читать дальше