Анжела Биссел - Одна душа на двоих

Мариэтта поняла его и помогла преодолеть эти страхи. По мере того как их сын подрастал, она убедила Нико, что не стоит чересчур оберегать его и растить в тепличных условиях. Их сын должен познавать мир таким, каков он есть. Конечно, безопасность превыше всего, но о рисках и их последствиях тоже нужно знать.

Мариэтта убедила его и в том, что им необходимо завести второго ребенка. Но она так тяжело вынашивала Энзо, что Нико поклялся себе не подвергать ее больше таким страданиям.

Однако Мариэтта всегда была сильной и гибкой женщиной.

Прошло время, и она принялась мечтать о братике или сестренке для Энзо, а уж какой убедительной она была в постели…

Нико закрыл лэптоп. На сегодня с работой покончено. Мариэтта частенько ворчала, если он уделял работе слишком много времени во время отпуска на Лавандовом острове.

Он поднялся из-за стола, и его взгляд упал на антикварное бюро в углу кабинета.

Призрак Джулии остался в прошлом, и чувство вины не мучило его больше. В какой-то момент он даже хотел избавиться от бюро, но Мариэтта отговорила его, и он был этому рад.

Он нашел своих девочек на кухне. Амели немедленно бросилась к нему, и он поднял ее на руки.

– Теперь мы можем пойти на пляж, папочка?

Нико взглянул на Мариэтту, почувствовав знакомое волнение. В саронге и алом бикини, с волосами, собранными в конский хвост, его жена выглядела молодой и обворожительной, несмотря на то что уже разменяла четвертый десяток.

– У вас все готово?

Мариэтта улыбнулась:

– Да, конечно. Бери корзинку и спускайтесь с Амели вниз. И не забудь вернуться за женой.

Нико легонько потрепал ее по плечу и, наклонившись, быстро поцеловал в соблазнительные губы.

– Очень смешно, миссис Сезар.

Она лучезарно улыбнулась мужу, и Нико в который раз подумал, что он самый счастливый человек на свете.

Мариэтта наслаждалась послеполуденным солнышком, растянувшись на пляжном полотенце, прикрыв глаза и прислушиваясь к голосам детей и мужа, которые плескались в море. Она уже поплавала с Нико и сейчас отдыхала, отдав мужа на растерзание Амели и Энзо.

Такова теперь ее реальная жизнь. В первые годы замужества она с трудом верила в происходившее с ней, испытывая в душе страх, что это всего лишь фантастическая мечта, которая может лопнуть, как воздушный шарик, и она снова вернется в прежнюю жизнь.

Но шарик не лопался, а становился все больше и прочнее, как и ее любовь к мужу. Наконец Мариэтта поняла, что это не сказка, а быль, перестала беспокоиться и стала наслаждаться жизнью, о которой раньше не смела и мечтать.

Она улыбнулась, услышав звонкое верещание Амели и представив, как Нико подбрасывает дочурку в воздух. Она слышала голоса мальчиков. Ее сын и Реми Бушар, сын Люка, – закадычные друзья. Реми обычно гостил у них в доме, когда они приезжали в отпуск на виллу.

Она не могла поверить, что они с Нико женаты уже тринадцать лет. Они наконец осели в Париже и жили в прекрасном доме, который отреставрировали по собственному проекту и приспособили для ее инвалидного кресла. Они продали ее квартиру в Риме, но оставили апартаменты Нико в Лондоне, Нью-Йорке и Сингапуре, которыми он пользовался во время деловых поездок.

Мариэтта успешно сочетала карьеру художницы с воспитанием детей.

Она услышала, как Нико наставляет Энзо следить за младшей сестрой и как тот послушно соглашается с отцом. Энзо все больше становится похожим на отца, такой же серьезный и ответственный, а от нее он унаследовал любознательность и стремление познать мир.

– Чему ты улыбаешься, любимая, – раздался бархатный баритон, и Нико улегся рядом с ней на полотенце.

Сердце Мариэтты затрепетало, как при первой встрече с Нико. Он совсем не изменился за эти годы. Только седина слегка посеребрила виски и лучики морщин вокруг глаз стали чуть глубже от постоянного беспокойства за жену и детей, хотя для этого не было никакого повода. Но таков уж Нико, семья для него всегда на первом плане. И он любил ее так же сильно и страстно, как в начале их отношений.

– Я подумала, – сказала Мариэтта, проводя указательным пальчиком по его щеке, – что Энзо очень похож на своего папу.

Нико улыбнулся, и она, как всегда, растаяла от этой обворожительной улыбки.

Нико выпятил грудь колесом.

– Это точно! Такой же симпатичный, умный, привлекательный.

Мариэтта прикрыла ему рот ладонью.

– И нескромный, – добавила она.

Нико поцеловал ладонь жены.

– А наша дочка – вылитая мама, – сказал он.