Джоу Росс - Рорк – искатель приключений

– Послушайте, – сказал Рорк, которому надоела игра в кошки-мышки, – почему бы нам не разрубить одним махом этот гордиев узел? Если какое-то пугало действительно вам угрожает, мы можем просто остановить вот этого полицейского и…

– Нет! – поспешно ответила она, и голос ее задрожал, а глаза, освещенные мигающими огнями разноцветных фонариков, гирляндами развешанных над улицей, опять напомнили ему взгляд испуганной птицы. – В самом деле, в этом нет никакой необходимости. – Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Благодарю вас за помощь. Приятно сознавать, что традиционное рыцарство южан все еще существует.

Ему следовало быть готовым ко всяким неожиданностям. Особенно после пережитого в Москве потрясения. Но внезапный поцелуй настолько разволновал Рорка, что он позволил девушке ускользнуть от него и слиться с праздничной толчеей.

Проклятье! Рорк с досадой ударил себя кулаком по ладони. Непривычный к поражениям, он был огорчен еще и по другой причине: инстинкт подсказывал ему, что он случайно натолкнулся на интригующий и многообещающий сюжет, который теперь упустил. И Рорк рванулся вслед за девушкой.

Дария прокладывала себе дорогу сквозь толпы людей, празднующих Прощеный вторник, и стук сердца тяжело отдавался у нее в ушах. Недоумевая, она задавалась вопросом, почему убийца Мартина не подкараулил и ее в гостиничном номере. Возможно, посчитал это слишком рискованным? Но она знала, что он непременно придет за ней, знала, что ее преследователь может быть любым персонажем из костюмированной и скрытой за масками бурлящей толпы – может быть, вон тот языческий Пан или этот позолоченный Ра, бог Солнца, который внезапно появился перед нею, схватил за плечи и прервал ее протестующий крик поцелуем. Она почувствовала грубые движения его языка у себя во рту, но, к счастью, любвеобильный налетчик двинулся дальше, направляясь к следующей особи женского пола.

Чья-то рука легла ей на ягодицу. Не желая привлекать к себе излишнего внимания скандалом, она увильнула от наглеца; голова кружилась, зрение затуманилось от панического страха, но она продолжала продвигаться вперед, не отдавая себе ясного отчета в том, куда направляется, только твердо зная, что чем дальше она уберется от полицейских, тем в большей безопасности окажется.

Завернув за угол Сент-Питер-стрит, Дария пошла в противоположном от реки направлении, с трудом пробираясь через неистово орущую, смеющуюся, пляшущую, веселящуюся толпу. Несмотря на шум, стук ее высоких каблучков по дорожному покрытию отдавался у нее в ушах, как артиллерийская канонада.

Нервы были напряжены до предела, и, когда ее неожиданно затащили в круг подвыпивших мужчин, она не удержалась от крика.

– Что за спешка, дорогуша? – глумливо спросил один из забулдыг, резко притягивая Дарию к себе; крепко обняв ее, он начал непристойно и похотливо тереться о нее своим телом, в то время как второй пьянчужка прижимался сзади.

Разъяренная и напуганная одновременно, Дария вонзила свой высокий острый каблук пьянчужке в ступню. Грязно ругаясь, он выпустил ее из объятий, и Дария немедленно воспользовалась временной свободой, чтобы снова броситься бежать. Она едва не сбила с ног троицу пожилых монахинь, которые выбрались из своей обители покоя и добродетели, чтобы поглазеть на карнавальное шествие и праздничное гулянье, и подумала было обратиться к ним за помощью, но, не желая вовлекать почтенных женщин в нечто настолько опасное, что могло грозить смертью, снова пустилась в свое бегство без цели, не зная, где может находиться киллер и кем он может быть.

Вот она уже на Рэмпарт-стрит, которая в обычных обстоятельствах бывала почти безлюдной. Теперь же люди плотно забили улицу, ожидая появления красочной вереницы декорированных движущихся платформ с костюмированными участниками действа – своеобразного театра на колесах, – которые проедут мимо них, направляясь в парк имени Луи Армстронга к Муниципальному концертному залу.

Некоторые лампочки на арке, украшающей вход в парк, перегорели или были разбиты при стрельбе, частенько возникающей во время карнавальных безумств, и Дария понимала, что полутемный парк ночью, даже при таком скоплении народу, смертельно для нее опасен. Не намного безопаснее было бы пытаться пройти по Бассейной улице, ведь она пересекает извилистую дорожку, ведущую от парка к старому кладбищу Святого Луиса, месту, куда ни одна благоразумная женщина не отважилась бы зайти даже в дневное время.