Дженис Спрингер - Раскрой мне объятия

Фред нетерпеливо обхватил ее за талию и запустил ладонь в ее шелковистые волосы. Он сходил с ума от этой женщины. Внезапно Нэнси отстранилась и взглянула на него с лукавой улыбкой.

– Не сейчас, Фред. Ты же сам сказал, что у тебя сегодня еще слишком много работы.

Она вспорхнула с места и поманила Фреда пальчиком.

– Пойдем, а то твои дружки будут трепать языками неизвестно что.

– Когда ты уезжаешь? – спросил Фред, снова обретя возможность ясно мыслить.

– Завтра утром. Прямо сейчас иду паковать чемодан. Кстати, машина взята напрокат. Мы полетим на частном самолете, который тоже принадлежит моему отцу.

– Завтра? Уже завтра? О, Нэнси, как я буду без тебя?

– Если узнаю, что ты в мое отсутствие заглядывался на девчонок, – пригрозила ему Нэнси, – не рассчитывай, что когда-нибудь вымолишь у меня прощение.

– Да что ты, Нэнси, – сказал Фред, нежно глядя на свою подругу, – мне никто, кроме тебя, не нужен. Это ты там будь поосторожнее.

Нэнси рассмеялась.

– О чем это ты? Боишься, что я могу влюбиться в какого-нибудь богатого красавчика с тремя автомобилями и кучей денег?

Фред даже побледнел от одной мысли об этом.

– Нэнси, обещай мне, что этого не произойдет!

– Как я могу обещать? Всякое случается. Любовь с первого взгляда, и все такое.

Она снова рассмеялась, заметив, что Фред воспринимает ее шутки всерьез.

– Глупенький, – она обняла его и потерлась носом о его щеку, а потом звонко чмокнула его в губы. – Никуда я от тебя не денусь.

– Очень надеюсь, – скептически пробормотал Фред.

Нэнси впервые с такой тщательностью собирала вещи. Побывать в Лос-Анджелесе! Это фантастика! Нэнси чувствовала себя Золушкой, которой фея подарила хрустальные туфельки.

Надеюсь, в полночь «бентли» не превратится в тыкву, подумала Нэнси с улыбкой.

Она взяла чемодан и спустилась в холл. Стронг уже ждал ее. Он выхватил чемодан из ее рук.

– Нэнси, что же вы не сказали мне, чтобы я помог вам?

– Он совершенно не тяжелый, – возразила Нэнси с улыбкой. – Но спасибо за заботу.

Иона и Фред тоже стояли в холле и ждали, когда Нэнси вспомнит о них.

Такое ощущение, будто я уезжаю навсегда, подумала Нэнси.

У Ионы было непроницаемое выражение лица. Невозможно догадаться, о чем она думает. Иона ни слова не сказала дочери о поездке. Однако Нэнси была уверена, что мать всем своим существом против того, чтобы она уезжала. Иона так и не смогла простить своему мужу измену. Хотя ее подруга уже полтора года как умерла после тяжелой болезни и Джеймс остался вдовцом, Иона ни в какую не шла с ним на контакт. Она действительно отказалась от его денежной помощи и запретила ему видеться с дочерью. Правда, если бы Джеймс был понастойчивее, то Иона смягчилась бы. Однако отец Нэнси предпринял только несколько попыток увидеть дочь, что, по мнению Ионы, было слишком мало. Единственным, что всегда напоминало Нэнси о том, что у нее все же есть отец, – это его подарки на праздники. Теперь же Иона искренне считала свою дочь предательницей. Слишком быстро Нэнси забыла о том, что отец почти не вспоминал о ее существовании все эти годы. Иона тоже в глубине души полагала, что Нэнси прельстилась богатым домом и яхтой.

У Нэнси же на этот счет было совершенно иное мнение. Она всегда мечтала о том, что у нее будет настоящая семья. И не важно, будут ли мать и отец вместе или нет: она, безусловно, понимала, что полное воссоединение семьи ждать абсурдно. У нее появилась наконец возможность увидеть отца. И будь он нищим, который просит милостыню, Нэнси все равно поехала бы. Хотя нельзя не признать, что ее самолюбию льстило то, что ее отец столь богат.

Фред же только тихо вздыхал. Он не хотел отпускать свою Нэнси, но и запретить ей тоже ничего не мог.

Нэнси поцеловала сначала мать, потом подарила долгий поцелуй Фреду и упорхнула. Она села в автомобиль и помахала им на прощание рукой из окошка. Нэнси повернулась назад и долго смотрела на свой дом, пока он не скрылся из виду.

– Не бойся, Нэнси, – заметив ее взгляд, сказал Стронг. – Ты же уезжаешь не навсегда.

Нэнси пожала плечами. В глазах ее не было грусти. Напротив, она воспринимала свою поездку как неожиданное приятное приключение.

– Я тоже недавно об этом подумала, – сказала Нэнси, улыбаясь. – Меня так провожали, чуть ли не со слезами на глазах, что просто смешно.

– Волнение твоей матери понятно, – кивнул Генри. – А Фред, по-видимому, искренне любит тебя.

– Ага, – подтвердила Нэнси.

– А ты его? – спросил Генри.