Пенни Джордан: Ты дал мне все

Денег было немного, но достаточно… А когда Ричард и Маркус продадут Фрейзер-Хаус…

В один прекрасный день Маркус преподнес им, хоть и с опозданием, свадебный подарок: оплатил неделю проживания в очень дорогом загородном отеле. Они наслаждались отдыхом, но как-то ночью Полли почувствовала себя плохо: то ли на ужин подали несвежие устрицы, то ли она выпила слишком много шампанского, но Ричард был так нежен, так заботливо и с такой любовью ухаживал за ней, что вскоре ей стало лучше…

После возвращения домой к ним зашел Маркус обсудить проблемы поиска покупателя Фрейзер-Хауса. Полли опять стало плохо… Маркус, поняв причину ее недомогания, резко и осуждающе сказал Ричарду:

– Слушай, Рик, да она беременна!

– Беременна…

Глаза Полли наполнились слезами: что они будут делать, если Маркус прав? Разве они могут завести ребенка сейчас, когда едва-едва сводят концы с концами?

Полли обожала готовить. Ее тетушка, замечательная кулинарка, передала ей свои рецепты и тайны. В этот раз, ожидая Маркуса, Полли готовила вкусное блюдо, но известие о предполагаемой беременности отбило аппетит…

Возясь в кухне, она слышала разговор братьев.

– Господи, Рик, – доносился до нее требовательный голос Маркуса. – О чем вы оба думали? Она же сама еще дитя!

– Я ни о чем не думал. О чем можно думать, когда любишь? – услышала она простой ответ Ричарда.

– Любишь! – проворчал Маркус. – Я сомневаюсь, что вы знаете о любви нечто большее, чем… Ладно, пока!

И он ушел, даже не поцеловав ее на прощание в щеку.

– По-моему, я не нравлюсь Маркусу, – сказала она Ричарду чуть погодя.

Они сидели на старенькой софе, и Ричард пытался развеселить жену, кормя с ложечки, как ребенка. Даже запах еды вызывал у нее отвращение, но она все-таки не могла поверить в то, что забеременела.

– Ты ему нравишься, дорогая, – быстро произнес Ричард, пожалуй, даже слишком быстро, избегая смотреть ей в глаза. – Хотя ты и не совсем в его вкусе.

– А какой же тип он предпочитает? – поинтересовалась Полли, скорее чтобы отвлечься от своего состояния, чем из действительного интереса.

– Маркус любит высоких блондинок, самоуверенных, все познавших и опытных в любви.

Да, Полли не относилась к этому типу: маленького роста, с каштановыми кудрями, весь опыт жизни и любви она познала в браке с Ричардом.

Прошел месяц, и прогноз о беременности подтвердился. Полли переживала и плакала, но Ричард держался мужественно.

– Не беспокойся, дорогая, – утешал он ее, обнимая за талию. – Мы как-нибудь перебьемся… сумеем вырастить малыша.

Успокоенная его мягкостью и уверенностью, Полли сразу почувствовала себя лучше. Ричард был такой теплой, солнечной натурой, она чувствовала его поддержку и не могла не заразиться его природным оптимизмом и верой, что все образуется. И как раз в это время Ричарду заплатили за портрет: заказ он получил через Маркуса. Эти деньги и щедрый рождественский чек от родителей Ричарда, живших на Кипре, где его отец занимал приличный пост, позволили им выкрутиться.

Однако квартирка была сырой и холодной. На Новый год Ричард заболел гриппом, Полли заразилась от него и слегла. Спустя некоторое время ей пришло уведомление из конторы, где сообщалось, что поскольку она оставит работу после рождения ребенка, то ей уже не стоит возвращаться к своим обязанностям.

Полли была на седьмом месяце беременности, рождественские деньги ушли на оплату квартиры и вещей для будущего ребенка. Она сидела и плакала – впереди неизвестность, – когда дверь открылась, и неожиданно вошел Маркус.

Она поспешно поднялась ему навстречу, но, зацепившись ногой за ковер, стала падать вперед, испуганно вскрикнув. Но Маркус, обладавший отличной реакцией, успел вовремя подхватить ее.

Полли стояла в защитном окружении его рук, спрятав лицо на груди и вдыхая чужой мужской запах. Почему-то ей стало так спокойно и уютно, как никогда.

Однако стоило подумать, что она в объятиях не мужа, а Маркуса, как спокойствие улетучилось – он не одобряет их брак и ее беременность, считает, что Ричард, обремененный семейными путами, не сможет полностью проявить свой талант художника. По крайней мере, ей так казалось, и ничто и никто не мог ее разубедить.

Но не прошло и недели, как Ричард однажды примчался домой, сгорая от нетерпения рассказать ей о безумной идее, появившейся у Маркуса. Он схватил жену на руки и закружил по комнате.

– Скорее говори, но только сначала отпусти, – умоляла его Полли.