Элла Уорнер: Когда влюблен

– Сегодня… – сказал он и сделал много значительную паузу, – эта удивительно находчивая женщина спасла меня – и в придачу еще тридцать человек – от танка, патрулирующего улицы, в тот самый момент, когда я смотрел прямо в жерло его пушки. Ее красивые светлые волосы произвели эффект отвлекающего маневра.

Раздались смешки. Это гости представляли нарисованную им пикантную сценку. Улыбка Карлоса стала еще шире.

– В качестве ответной любезности я заставил наш автобус перелететь через траншею, которую бунтующие крестьяне выкопали поперек дороги. Итак, поездка наша была чревата непредвиденными и, увы, предвиденны ми трудностями, но мы уцелели.

На этот раз смеялись все, бурно аплодируя их смелости. Присцилла тоже улыбалась, радуясь, что Карлос обратил недавний кошмар в сказку со счастливым концом, доставившим всем удовольствие. К тому же он ловко ушел от ответа на вопрос, почему оказался с ней на этом приеме, и вместе с тем сделал ее присутствие здесь абсолютно приемлемым в свете последних событий.

Шум вскоре затих – все жаждали услышать еще что-нибудь волнующее. Присцилла тоже с любопытством посмотрела на Карлоса: чем еще он собирается поразить их? Лицо его стало серьезным, когда он заговорил, голос звучал негромко и доверительно:

– Я счастлив сообщить, что была еще одна причина, кроме желания уцелеть, ради которой мы проделали столь долгий и опасный путь сюда, к вам. – Карлос помолчал, возбуждая всеобщее внимание. – Два года назад под воздействием рокового стечения обстоятельств Присцилла решила, вопреки моему желанию, что не может связать со мной свою жизнь.

О Господи! Не может же он… Он просто не смеет выносить на публику козни своей матери и Марсии! – ужаснулась Присцилла.

– Сегодня днем, когда наши жизни находились в смертельной опасности, эти обстоятельства потеряли всякий смысл.

Зачем он заговорил об этом? Присцилла совсем растерялась. Они явились сюда, чтобы раз и навсегда покончить с теми обстоятельства, о которых он упомянул. И они это сделали! Так к чему Карлос клонит теперь?

Вне себя от волнения она вонзила ногти ему в ладонь. Но он лишь крепче сжал ее пальцы. От этого тревога Присциллы только возросла. Она не понимала, какая роль уготована ей в последнем акте разыгрываемого спектакля.

Карлос повернулся, чтобы заглянуть ей в лицо… Присцилла чувствовала, что он подходит к важному для себя моменту, неуверенный, но склонный преодолеть любые препятствия на своем пути. И вдруг слова, сказанные им утром, вспыхнули в ее памяти: «Ради тебя я рискую своей жизнью». Ей захотелось крикнуть «нет!», но от волнения горло свела судорога, и из него не вылетело ни звука. И тут Карлос снова заговорил:

– Перед всеми вами заявляю: я люблю эту женщину и буду любить всегда!

Его слова потрясли Присциллу, породив хаос в ее сознании. Что говорилось от чистого сердца? А что – ради красного словца? И кому это нужно – ему или ей, она тоже не понимала. Слезы затуманили ей глаза, обращенное к ней лицо Карлоса расплылось. Как уж здесь разобраться, что он хотел сказать этим публично сделанным заявлением.

– Присцилла… – услышала она его чуть охрипший голос. И вдруг громко и отчетливо: – Согласна ли ты оказать мне честь, став моей женой?

Значит, его предложение и есть искупление за прошлую ночь… или даже искупление за то, что он скрывал их любовь, когда это имело значение. Карлос хотел сказать, что для него она не «иностранная шваль». Он торжественно ввел ее как равную в высшие круги, к которым принадлежали де Мелло. Теперь перед лицом этих людей просит стать его женой… если она согласна. А если нет… Если публично откажет ему, он готов принять и это, лишь бы она удовлетворила свое самолюбие.

Присциллу охватила паника. Карлос ждал ее ответа. Ждали гости. Но простого ответа у нее не было. Вот только унизить Карлоса перед этими людьми… на это она была совершенно не способна. Значит, выбора не оставалось.

– Я… – Во рту безнадежно пересохло. И – вот досада! – глаза полны слез. Она кивнула Карлосу, давая понять, что согласна, раз ему нужно ее согласие, непонятно только для чего. Наконец, справившись с собой, Присцилла выпалила: – Да! – Ответ ей самой показался слишком лаконичным, и она быстро добавила: – Да, я согласна стать твоей женой, Карлос.

Микрофон разнес ее слова по залу. Ей показалось, что они возвращаются гулким эхом из каждого угла большого зала, и вот кто-то начал хлопать. Где-то в той стороне, где стояли Хосе Антонио и Элда Регина. Невозможно было определить, кто первым начал, потому что почти сразу же захлопали и остальные, все громче и громче, пока хлопки не переросли в овацию, сотрясавшую стены огромного помещения.