Лилиан Пик - Сладкая месть

– Будь откровенной и признайся, что не отвечала на звонки именно потому, что это звонил я.

– Может быть, может быть, – рассеянно ответила она. К ее огромному облегчению, покупатели снова столпились у ее прилавка, и Лео пришлось отойти. А как я могла ответить? – беспомощно спрашивала она себя, заметив в его глазах недоверие.

Закрытие ярмарки принесло с собой чувство облегчения, а для большинства – и удовлетворения. Торговля шла бойко, и каждый хоть что-то продал.

– Увидимся сегодня на вечеринке, – прощались они друг с другом, когда все стенды и прилавки были разобраны, а непроданные изделия сложены для отправки домой.

Рия удивилась, что дом пуст, а потом приказала себе спуститься на землю и не забывать, что прелести Сони Селби для Лео куда привлекательнее, чем ее. В конце концов, с горечью размышляла Рия, принимая душ и до треска расчесывая волосы, Соня была в жизни Лео задолго до того, как в ней появилась Рия Херст.

В поисках своего жакета Рия перебирала вешалки в прихожей, и ноздри ее вбирали мускусный, до боли знакомый аромат Лео. Вдруг дверь открылась, и он вошел в дом.

Рия нашла жакет и резко обернулась с вызовом в глазах, но Лео был один. Он улыбнулся, как будто прочитав ее мысли, а потом оглядел ее с головы до ног, явно довольный ее видом.

– Нарядна и изысканна. Тебе стоило бы нашивать ярлычки на свои изделия, – заметил он, – и открыть собственное дело по производству модной одежды.

– Объединив усилия с твоей подружкой. Полагаю, ты это хотел добавить? Нет, благодарю покорно. Если ты голоден…

– Я поел.

– С Соней.

– С моим дядей. – Его руки притянули к себе ее бедра. – Я в самом деле начинаю думать… – Его губы приближались к ней, но она успела вырваться.

– Я не ревную! – подчеркнуто медленно произнесла она. Нет, ревнуешь, нашептывал ей на ухо внутренний голос, именно ревнуешь… – Не знаю, когда вернусь домой, – бросила она через плечо, натягивая жакет, и тут же вылетела, пока он не предложил подвезти ее.

Танцуя с Натаном, она увидела, что в дверях появился Лео. Рия споткнулась, Натан поддержал ее и спросил:

– С тобой все в порядке?

Она кивнула и постаралась сосредоточиться на быстром ритме танца, делая вид, что Лео здесь нет, и убеждая свое сердце не колотиться с такой скоростью только оттого, что увидела человека, который ее не любит.

Танец закончился, и она улыбнулась Натану. Тот ответил ей беглой улыбкой и начал крутить головой в поисках Кэрри.

– Она вон там, – кивнула Рия в другой угол зала, – с Милдред и Мейзи. Хочешь пойти к ней?

Он замялся.

– Если нас с Кэрри будут видеть вместе слишком часто, поползут слухи, а нам бы этого не хотелось. Не сейчас, во всяком случае, сначала нужно уладить все формальности с моим разводом. Ты меня понимаешь, Рия?

– Ну конечно.

Снова заиграла музыка, и рука Натана протянулась, чтобы взять ее руку, но его опередила другая рука, более сильная, более уверенная и имеющая на это куда больше прав. Рука, что ковала и гнула раскаленный металл, рискуя получить ожоги и травмы, рука, что легко справлялась с огромным молотом.

Объятия этих рук хранили восторг разделенной любви, и память о ней за прошедшие недели истерзала душу Рии. По иронии судьбы ее месть обернулась против нее же, и эту боль невозможно было вынести.

Лео приподнял ее лицо.

– Мрачные мысли? Или недовольство тем, что я оторвал тебя от Натана Оуксли?

Рия сама удивилась своей улыбке.

– Первое – возможно. Второе – определенно нет.

– Так расскажи мне, что это за мысли. На этот раз ее улыбка была вызывающей:

– Ни за что на свете!

– Я мог бы помочь. – Его взгляд, полный тайного смысла, намекал на их близость – что была и что еще будет. Казалось, он наслаждается ее замешательством.

– Может быть, – согласилась она, склонив голову набок, – но это было бы лишено всякого смысла. Просто удовлетворение твоих… наших… мимолетных физических потребностей, да еще демонстрация твоего физического превосходства надо мной. Наш брак никогда не предполагал наличия в нем связующего элемента. Как не предполагал, – она облизала губы, которые стали странно сухими под его оценивающим взглядом, – никаких взаимных чувств.

– Вот это речь! Моя жена – прирожденный оратор.

– Я не жена тебе! – отрезала она, злясь на него за то, что он опроверг ее утверждения.

– Так кто же ты? – Он притворился удивленным. – Моя женщина?

– Нет! Это Соня, – вскипела она, потому что он так и не возразил ей – ни словами, ни хотя бы движением головы.