Венди Дулиган: Младшая сестренка

По телевизору показывали любимый сериал бабушки, но старушка мирно спала в кресле. У Джулии оставалось сорок пять минут до собеседования. Нужно поскорее уложить Джонни спать.

– Пойдем, дорогой, поедим, – сказала она, относя мальчика на кухню.

Джонни быстренько съел детское спагетти с мясным соусом и сливовое пюре. Когда нагрелось молоко, Джулия перелила его в бутылочку. Посадив ребенка на колени, она стала кормить его. Джонни, конечно, мог уже держать бутылочку сам, но ему очень нравилось, когда это делал кто-нибудь другой. Пока пил, мальчик не сводил с тети больших умных глаз, будто хотел показать, что чувствует к ней глубокую привязанность.

На встречу Джулия чуть не опоздала. Джонни не хотел засыпать, начал плакать и разбудил бабушку. Так что Джулии пришлось успокаивать и его и старушку, которая огорчилась, что заснула. Часы показывали без двух минут три, когда она вбежала в офис Фонда поддержки иммигрантов, который находился в более чем скромном помещении разорившегося продуктового магазина в бедной части города.

В большой комнате стояли три стола, стеллажи, несколько обычных стульев и целая гора старых складных, сваленных в углу. Все свободное от незамысловатой меблировки место было занято стопками проспектов и плакатов.

За столом секретаря никого не было. Следуя написанной вручную просьбе на табличке, Джулия нажала кнопку звонка и стала ждать, но мужчина, которого она боялась встретить, так и не появился. Из соседней комнаты вышел немолодой полный латиноамериканец, вытиравший с подбородка остатки сандвича, и подозрительно оглядел посетительницу.

– Я Фернандо Руис, – сказал он спустя мгновение, – а вы, очевидно, Джулия Литтон. Садитесь, пожалуйста. Что вы умеете делать?

Девушка достала свои аккуратно напечатанные характеристики и протянула ему.

По мере того как Фернандо читал, его брови постепенно поднимались.

– Девяносто слов в минуту и стенография, так? А еще вы немного говорите по-испански. Я поражен. Почему, обладая столь высокой квалификацией, вы хотите работать здесь?

Тут Джулия поняла, что не зря умолчала о своем высшем образовании. Если учитывать мизерную зарплату, которую они предлагали, возможно, она окажется единственной претенденткой.

– Во-первых, это близко от моего дома, – ответила Джулия, – у меня маленький сын и…

Тут Фернандо скептически оборвал ее:

– Нам нужен надежный человек, мисс Литтон, или миссис? У вас есть подруга или родственница, которая следит за ним?

– Мисс. Вообще-то, моя бабушка…

И тут стеклянная дверь открылась, и в офис буквально ворвался Эдвард Гонсалес. Джулия обернулась.

– Вы! – воскликнул Гонсалес, сразу узнав ее. – Что вы здесь делаете? Я вас видел на моем выступлении.

Джулия с трудом справилась с растерянностью. Вблизи этот мужчина был неотразим. Но надо что-то отвечать ему.

– Я пришла узнать насчет работы, – глядя ему прямо в глаза, сухо ответила она.

Гонсалес понял, что девушка и не собирается притворяться, будто между ними ничего не произошло. Все же интересно, зачем она ходила на его выступление? Что ж, рано или поздно он узнает.

– Как раз то, что нам нужно! – Других кандидатов у них, впрочем, не было. Эдвард усмехнулся. – Придется нанять вас.

Гонсалес закрылся в своем кабинете, и оба собеседника почувствовали себя свободнее после его ухода.

– Хорошо, мисс Литтон. У вас отличная характеристика, и, хотя мы не требовали от секретаря навыка стенографии, он может очень пригодиться. Не могли бы вы напечатать пару абзацев?

Джулия достала из сумочки блокнот и ручку. Застенографировать отрывок журнальной статьи, прочитанной со средней скоростью, не составило особого труда. Затем она быстро перепечатала свою запись, с облегчением заметив, что ни одна клавиша старенькой печатной машинки не западает.

Фернандо сообщил, что окончательное решение о ее приеме на работу – за Гонсалесом. Заранее настроившись на неприятные вопросы, Джулия позволила ввести себя в клетку ко льву.

Эдвард разговаривал по телефону и жестом указал девушке на кресло. Время от времени он в чей-то монолог вставлял «да» или «о'кей» и проводил рукой по черным волосам. При этом он не спускал с нее глаз, как бы спрашивающих: «Между нами есть что-то общее?»

В мягкой глубине его черных глаз таились наслаждение и… опасность. Искра, вспыхнувшая между ними после его выступления в университете, разгоралась ярким пламенем. Намеренно или нет, но его губы приоткрылись. Как, должно быть, приятно их прикосновение!