Венди Дулиган - Пояс целомудрия

— Отпусти сейчас же!

Забившись в дальний угол роскошного нового «ягуара» Чарли Томсона, Джейн приготовилась зубами и ногтями отстаивать свою честь. Рот Чарли, источавший запах «бурбона», прижимался к ее рту, а рука лезла к ней под юбку.

Джейн отчаянно пыталась разжать его пальцы, но боялась, что все ее попытки сделать это бесполезны. Шестифутовый Чарли был на сотню фунтов тяжелее ее, находился в хорошей форме благодаря регулярным занятиям гимнастикой и справился бы с ней без всякого труда.

К тому же он был слегка пьян.

— Джейн, малышка, расслабься, — уговаривал он, с грацией орангутанга тиская ее груди через одежду. — Я знаю, в машине тебе неудобно. Чертовски жаль, что твоя соседка сегодня дома. Но мои апартаменты всегда…

Казалось, у Чарли было больше рук, чем у целой стаи обезьян. Он снова начал задирать ей подол. Настало время для решительных мер. Может, ударить его в пах, как учил дружок ее соседки? Или попытаться открыть дверь машины и позвать полицию?

Она от души надеялась, что не понадобится ни то, ни другое. Несмотря на сегодняшнее поведение, Чарли был славный малый. Ей не хотелось причинять ему физическую боль. А что касается полиции… Даже если она не подаст в суд, эта история испортит Чарли репутацию. Один из самых многообещающих молодых адвокатов, Чарли не избежал бы неприятных сплетен. Насколько она знала полицейских и их союзников — оппонентов Чарли в зале местного суда, — те с удовольствием распространили бы о нем самые грязные слухи.

Может быть, следовало припугнуть его судом? Этот самый цивилизованный из доступных ей способов едва ли помог бы, если бы она имела дело с каким-нибудь невежей или отпетым типом. Но с такими в основном порядочными людьми, как Чарли, это обычно срабатывало.

К несчастью, будучи репортером «Паблик ньюс» по уголовным делам, она проводила в здании суда времени не меньше, чем сам Чарли. Он наврет с три короба и выкрутится, а люди начнут шептаться за ее спиной…

— Чарли… Пожалуйста! — снова взмолилась она. Но и эта мольба не возымела никакого действия.

Через несколько мгновений она почувствовала, что нейлоновый чулок поддался: Чарли расстегнул левую переднюю резинку ее пояса.

— Ты не понимаешь! — выпалила она. — Я никогда не занималась любовью с мужчиной!

Томсон застыл на месте, как будто их возню показывали по телевизору и кто-то неожиданно выключил его.

— Ты что, шутишь? — внезапно нахмурившись, спросил Чарли. — Кажется, я слышал, что тебе двадцать шесть…

Ну вот… Ее заявление произвело нужный эффект. Джейн выпрямилась и натянула на колени твидовую юбку.

— Мне и есть двадцать шесть, — ответила она. — И что из этого следует?

— Ну, я просто думал…

Чарли поправил галстук, оперся на руль и распечатал пачку жевательной резинки. Насколько Джейн знала Томсона, она поняла, что сделанное ею признание ошарашило его.

Несомненно, он думает, что со мной что-то не так, подумала Джейн, приглаживая остриженные «под пажа» волосы цвета красного дерева. Дожить до таких лет и ни с кем не переспать могла только фригидная женщина. Или невротичка. Или то и другое вместе взятое.

Почему никто не догадывался об истинной причине — ее старомодной убежденности в том, что она должна сберечь свою девственность для мужчины, за которого когда-нибудь выйдет замуж?

Судя по тому, как идут дела, думала Джейн, мне никогда не удастся сблизиться с мужчиной до такой степени, чтобы выйти за него. Я не люблю Чарли, а после того, что случилось сегодня вечером, и подавно не полюблю. Но по сравнению со всеми остальными, кого я знаю, Чарли самый лучший. Когда он понял, в чем дело, то сразу отпустил меня. И теперь, даже если я сама попрошу его переспать со мной, он наверняка откажется.

— Послушай, Джейн… — пробормотал Томсон с явным намерением как-то разрядить обстановку. — Я чувствую себя последним болваном. Но, Богом клянусь, я никогда не думал…