Сидни Ламберт - Ложь и любовь

Мишель улыбнулась в ответ и пошла вниз по улице. Почему, интересно, в жизни все всегда получается именно так. Тот, кто хочет стать музыкантом – рождается без слуха да еще с такими корявыми пальцами, что только гайки закручивать, но никак не играть на музыкальном инструменте. Но зато другой, кому музыка служит разве что развлечением, овладевает всеми тайнами игры шутя. Тот, кто всю жизнь мечтает летать, в итоге оказывается непригоден для полетов по состоянию здоровья. А другой, от безделья подавшийся в летчики, всю жизнь бороздит небесные просторы и не получает от своего ремесла не то что удовольствия, а даже простого человеческого удовлетворения.

Так было и у них с Мари. Мишель никогда ничего не делала, чтобы привлечь мужское внимание. Она не любила эффектных нарядов и макияжей, терпеть не могла всякого рода укладки и стрижки и вообще не имела привычки что-либо делать со своими волосами. Они были у нее густые, длинные и вились сами собой. Так чего же еще? Да, Мишель была стройна, движения ее были легкими, изящными. Красива? Да. Но ведь не одна она такая. И, тем не менее, несмотря на то, что она хотела казаться незаметной, многие парни ею интересовались. У Мари же была противоположная проблема: чем сильнее она старалась привлечь к себе внимание, тем хуже у нее это выходило. Ничто не помогало: ни косметика, ни многочисленные маски, маникюры, стрижки, украшения, наряды. А между тем внешне она была ничуть, не хуже подруги.

Мари завидовала Мишель и не скрывала этого. Причем, при всех своих претензиях, она никогда не позволяла себе никаких вольностей. Чужие отношения были для нее священны, и ни одна девушка в университете не опасалась, что Мари переманит ее жениха. Заботливая, нежная, влюбчивая до смешного, она искренне радовалась чужому счастью. Притворство, ложь были ей не свойственны. За эти качества Мишель и любила свою подругу. Временами они ссорились, не понимали друг друга, но провести порознь хотя бы пару дней не могли решительно никак.

Звон колокола в Кафедральном соборе вывел Мишель из задумчивости. Она и не заметила, что идет в центр Большого Базеля.

По улице шло много людей, скорее всего туристов. Сейчас они неспешно прогуливались по городу. К полудню почти все собирались здесь, и старый город терял свое очарование. Мишель любила гулять по нему вечером, когда начинали сгущаться сумерки, или рано утром, на рассвете.

Вечеринка. Черт бы ее побрал, эту вечеринку. Лучше бы Мари и не напоминала о ней вовсе, тогда Мишель просто не пришла бы и все. А когда на следующий день Люк подошел бы узнать причину ее отсутствия, призналась бы, что просто забыла. И не пришлось бы врать и выкручиваться. Мишель терпеть этого не могла. Сколько раз бывало, что она, солгав, просто забывала об этом и сама себя выдавала в разговоре. Это почти всегда заканчивалось какой-нибудь неприятной сценой, о которой даже годы спустя не можешь вспомнить равнодушно. Странно, но когда человек попадает в неловкую ситуацию, память о ней сохраняется очень долго, иногда до конца жизни. Митчелл, кажется, говорил на лекции обратное. Да, точно. Он объяснял, что любой организм стремится обезопасить себя от ненужных переживаний, и поэтому память стирает неприятные воспоминания. Многие люди, попав в аварию и долгое время находясь практически в сознании, потом не могут вспомнить ни того, как их везли в больницу, ни даже того, что с ними случилось. Иногда, правда, бывает и так, что неугодные эпизоды пережитого загоняются в подсознание и продолжают мучить человека. Мишель мысленно порадовалась тому, что с ней никогда ничего подобного не происходило. По сравнению с авариями те ситуации, в которые попадала она, казались совершенно безобидными. Нет, завтра она не будет лгать Люку, а просто скажет, что устала за день и провела вечер дома. Она достала из рюкзака сотовый и набрала номер Мари.

– Алло, Мари? Вы уже гуляете?

– Нет. – В голосе Мари слышалась досада. – Представь себе, я еще жду.

– Отлично, тогда не выдумывай ничего. Я сама завтра все объясню. Хорошо?

– Договорились.

Мишель положила телефон обратно в рюкзачок. На душе стало легче. Как-то радостнее засияло в небе солнце, веселее заиграли его лучи. До этого Мишель думала, что день безнадежно испорчен, но нет. Поправить все оказалось легче, чем она думала. Сотовый отключен, и теперь до завтрашнего дня ее никто не побеспокоит.

До открытия магазинов оставалось еще около часа. Мишель повернула назад, не дойдя до собора. Она вернется сюда позже, когда схлынут толпы туристов. Пройдя через сквер, девушка вышла на Райншпрунг и направилась к Среднему мосту. Эта улочка вела прямо к площади Кафедрального собора. Туристов здесь тоже хватало, но они, по крайней мере, не толпились, а шли либо в одном, либо в другом направлении.