Сидни Ламберт - Ложь и любовь

– По части театрального искусства, – заметил он, – среди нас, похоже, есть больший мастер.

Они пошли вдоль улицы. Мишель стало легче оттого, что разговор перешел на другую тему.

– Нам очень понравилась ваша игра вчера, – продолжал Дэвид. – Роль крошки Жозель удалась вам вполне. Вы где-то учились?

– Да, я родом из Цюриха, а у нас многие играют. Кто-то для себя, кто-то потом, получив соответствующее образование, устраивается работать по специальности. У нас любят театр. Я в детстве мечтала стать актрисой, но из серьезных постановок только участвовала каждый год в фестивале «Театральные представления». Он проходит у нас в августе или сентябре, но этот театр не такой. Авангардное искусство.

– Почему же вы не пошли в актрисы? – поинтересовался Дэвид. – У вас отлично получается.

– Видите ли, – стала объяснять Мишель, – у нас в городе фестиваль проходит в течение десяти дней. За это время я успевала участвовать во многих постановках и слишком уставала. Сперва мне казалось, что театр – вся моя жизнь, но потом я поняла, что не смогу связать себя с этим увлечением до конца дней. Представив, что все станет одним сплошным фестивалем, я поняла, что не способна на такие жертвы ради искусства.

– И потому решили стать искусствоведом, – закончил за нее Жюльен.

– Совершенно верно, – улыбнулась Мишель. – И думаю, что не ошиблась в выборе. Я не создана для вечных репетиций, суматох гастролей и всего прочего, связанного с актерской жизнью. Ну, вот мы и пришли.

Девушка остановилась у четырехэтажного дома, по всей видимости довольно современного, но стилизованного под дома Большого Базеля. Черепичная двухскатная крыша с арочными окнами, со вкусом украшенный фасад, изящные маленькие балкончики – все в нем напоминало старинный особняк.

– Деньги я верну вам завтра, – пообещала она Митчеллу. – И еще раз спасибо.

– До свидания, – кивнул Дэвид.

– До свидания, мисс. – Жюльен отвел одну руку назад, как бы придерживая фрак, и поклонился, как это делали аристократы прошлого века, – опустив глаза и выражая этим крайнюю степень почтения. – Я приду к вам ночью – петь серенады под окном. Этот порог отныне…

– Жюльен, – одернул друга Дэвид. – Перестань смущать девушку.

Мишель смотрела на своего преподавателя античного искусства, улыбаясь. Все студенты уже давно привыкли к его выходкам. Покинув Францию, Жюльен Этьен остался истинным сыном своего отечества и на чужбине. Он не замечал, что его поведение иногда переходит границы общедозволенного, но если у других французов эта развязность, излишняя порой свобода ощущалась иностранцами именно как нарушение каких-то норм, то у Этьена она выглядела весьма милой чертой замечательного характера. Швейцарские коллеги поначалу сочли его болтуном и даже были шокированы, но в скором времени аннулировали все свои претензии. Жюльен был отличным специалистом в своей области. Студенты тоже немного удивились, когда на первой же лекции их преподаватель принялся вдруг изображать слепого Гомера, потерявшего страницу из рукописи «Илиады», но потом привыкли и с удовольствием посещали его занятия. Иногда, правда, они превращались в чистой воды комедии, особенно если студенты начинали задавать какие-то нелепые вопросы, но зато в конце курса все сдали «античное искусство» великолепно. Изображенное в таких ярких, живых картинах, оно осталось в памяти студентов во всех подробностях. И Жюльен Этьен там, кстати, тоже остался, причем тоже во всех подробностях. Легенды о его неординарности переходили из уст в уста, шутки, выражения стали афоризмами.

Удивить Мишель таким обещанием было практически невозможно. Наверное, она спокойно восприняла бы появление Жюльена с гитарой под ее окном часа в четыре утра.

– Буду рада вас видеть, сеньор. – Она сделала реверанс. – До свидания.

Красивая девушка, – сказал Жюльен, едва дверь захлопнулась.

Дэвид воздел руки к небу.

– О боги! Ты же женатый человек!

– И что с того, – невозмутимо возразил Жюльен, – Это нисколько не мешает мне видеть женскую красоту. Друг мой, единственное, что отличает женатого человека от неженатого, – то, что второй просто восхищается женщиной, а первый всегда сравнивает ее со своей женой. И если женатый любит свою супругу, то при сравнении всегда отдает ей предпочтение, а если не любит, то это же предпочтение всегда отдается другой женщине, потому что нелюбимая жена становится обузой мужчины и он видит в ней только ограничение собственной свободы. Ты же психолог, должен знать.