Лора Райт - В плену у любимого - Любовь исцеляет раны, которые не под силу излечить времени

Увидит ли она Клинта?

Вспомнив имя любимого. Тара ощутила новый прилив сил. Она подняла руку и хотела опереться о стену, но та была так раскалена, что она тут же отдернула пальцы.

Великий Боже! Клянусь, что если выживу, в корне изменю свою жизнь! — думала погибающая в огне Тара. До этого дня она отдавала себя другим, по первому зову мчалась на помощь, принимала на себя груз чужих радостей и горестей, и последних было во сто крат больше. Тара жертвовала собой ради счастья других, лишала себя душевного покоя.

Теперь все будет по-другому. Нет, сердце ее никогда не зачерствеет, но Тара начнет больше внимания уделять себе.

Если ей суждено остаться в живых.

И снова перед ней возникло лицо Клинта…

— Эндовер, черт тебя побери! Стой! Куда тебя несет?

Тара вяло пошевелилась на горячем полу. Сначала она решила, что крик раздался с улицы, потом поняла: кричат со стороны двери, видимо, из гостиной.

— Уходи! Немедленно убирайся оттуда! — услышала она уже другой голос. — Ты слышишь? Не то будет поздно!

Пожарные, догадалась Тара. Наверное, опасаются, что объятая пламенем кровля вот-вот обрушится и накроет кого-то смертоносным куполом.

Но этот «кто-то» ничего не боялся.

— Прочь с дороги! — взревел Клинт дурным голосом.

— Мы сами ее найдем, твоя помощь не требуется.

— Я найду ее раньше вас.

— Это опасно. Стены уже качаются, потолок сейчас рухнет!

— Плевать!

— Предоставь профессионалам выполнять свою работу, Эндовер. Лучше побереги себя. Если немедленно не уберешься вон, получишь второй ожог…

Голос второго пожарника прервали жуткие проклятия Клинта. Его голос постепенно приближался.

Какое счастье! Господь внял ее молитвам и вовремя привел сюда Клинта. Теперь она спасена.

— Клинт!

Тара не знала, услышит ли он ее слабый крик сквозь шум огня и треск горящего дерева.

Он услышал.

— Тара! Дорогая, ты где?

— Здесь, — прохрипела она, — здесь.

Его шаги были уже совсем рядом.

— Боже мой, Тара! Наконец-то я тебя нашел.

Тара не могла видеть Клинта сквозь густую пелену дыма, щипавшего глаза, которые, как она ни старалась, все время закрывались. Сознание Тары мутилось, голова безвольно поникла, тело обмякло, стало ватным.

Как сквозь сон она почувствовала, что руки Клинта обвились вокруг ее талии. Ей надо открыть глаза и посмотреть на Клинта, но веки такие тяжелые… Нет никакой возможности поднять их…

— Держись, Тара! Держись, милая!

Чтобы ответить, нужно набрать воздуха в легкие. Нет, не получается. Она так устала, пока ждала Клинта…

— Не засыпай! Ты слышишь меня? Прошу тебя, не засыпай. Ну же, открой глаза!

Очень устала…

— Черт возьми, Тара! Не покидай меня! Умоляю! Я этого не перенесу.

Тара поняла, что сильные руки поднимают ее с пола. Она хотела открыть рот, сказать что-нибудь смешное, чтобы успокоить Клинта, изгнать отчаяние и страх, поселившиеся в его сердце, но никак не удавалось разлепить спекшиеся губы.

Что же делать? По ее вине Клинт снова должен пройти через все муки ада…

Хватаясь за последние проблески сознания, Тара беззвучно закричала. Делай так, как он говорит. Не спи. Открой глаза. Останься с ним. Ты нужна ему. Он хочет тебя спасти. Ты не должна допустить, чтобы он снова потерял человека, который ему дорог. А Тара уже не сомневалась, что дорога ему.

Но все ее отчаянные усилия были тщетны.

Мысли ускользали, тело не слушалось ее.

Липкая темнота окутала ее с головы до ног, увлекая в бездну беспамятства.

Мир вокруг нее погрузился во мрак.

Прошлое всегда преследовало Клинта, ни на минуту не оставляло его в покое. Но за последние три года оно впервые столь безжалостно показало свои острые клыки.

Стоя на пороге больничной палаты, Клинт не отрываясь смотрел на женщину, от чувств к которой у него болезненно сжималось и ныло сердце.

Такая юная, такая беззащитная — и невыразимо прекрасная.

И вот она лежит перед ним без сознания, вся опутанная какими-то проводками, которые поддерживают в ней жизнь.

Уже три дня прошло с тех пор, как Клинт вынес ее из горящего дома и бережно уложил на носилки. Потом «скорая помощь», разрывая сиренами морозный воздух, везла их в больницу.

Клинт, конечно, не ждал, что Тара вдруг сядет на носилках, оглядится вокруг и попросит его дать ей стакан воды. Но, находясь подле нее в «скорой», он с замиранием сердца всматривался в ее лицо, боясь упустить малейшее движение ресниц или шевеление губ — любое проявление того, что у нее есть шанс выкарабкаться.