Вайолет Уинспир - Дом незнакомцев

— Это так, викарий, — ответствовал ему звонкий юношеский голос. — В колледже мисс Гринхем мне много о нем рассказывала. Он излечивает людей путем сложных манипуляций с их костями и суставами, и в клинике у него достаточно большой штат. Секретарше, которая работала с ним, пришлось вернуться в Канаду, так как мать ее умерла и присматривать за отцом стало некому. Мисс Гринхем услышала, что ему нужна новая секретарша, и рекомендовала меня на эту работу. Он думает, что мне будет интересно работать с ним.

— Я сама слышала об этом прославленном костоправе, — вставила мисс Кортфилд из Холла. Мисс Кортфилд сблизилась с Лестерами на почве благотворительной деятельности Марджори и время от времени оказывала им честь, присутствуя на их семейных ужинах. Марджори и ее муж почитали за счастье видеть ее у себя. Но она увлекалась охотой, и Марни это очень не нравилось.

— Надеюсь, вы слышали хорошие отзывы, мисс Кортфилд. — Зеленые глаза Марни холодно и прямо смотрели на лошадиное лицо почтенной женщины.

— Собственно говоря, я слышала, что он в высшей степени невежлив и у него замашки рабовладельца. Одна моя знакомая вывихнула плечо, упав на охоте, и кто-то предложил ей обратиться к Стиллмену. Он поинтересовался, как все произошло, и, когда она рассказала ему, он попросту поднялся и указал ей на дверь. И знаете, что ему хватило наглости сказать ей, племяннице самой леди Мелл? — Мисс Кортфилд выдержала паузу и обвела стол негодующим взглядом. — Он сказал, что скорее постарался бы вылечить несчастную лису, чем пытаться помочь ей поправиться, чтобы она имела удовольствие преследовать других животных.

Тетя Марджори изобразила на лице соответствующее возмущение, и тут Марни расхохоталась:

— Браво, мистер Стиллмен! — Ее зеленые глаза блестели от восторга. — Мисс Гринхем говорила, что у него острый как бритва язык, и я очень рада, что он использует его. Что же можно сказать о людях, которые преследуют несчастных зверей, обезумевших от паники? Это вовсе не спорт! Это самый настоящий садизм и извращенная похоть!

— Марни! — Дядя Ричард предупреждающе кашлянул и наклонил голову к викарию. Дерек чуть не подавился глотком шерри, и кузине пришлось постучать его по спине. Потом она жизнерадостно продолжила: — Разве вы не согласны со мной, викарий? Я хочу сказать, вы читаете проповеди о любви к малым сим…

Тетя Марджори поспешно поднялась.

— Я думаю, дамы, что нам пора пойти в гостиную и выпить кофе, пока мужчины насладятся беседой и сигаретами. Марни, — подчеркнуто спокойно проговорила она, — мне кажется, ты говорила, что поиграешь для нас. Может быть, ты так и сделаешь, когда мужчины будут готовы присоединиться к нам.

Марни действительно немного играла на фортепьяно и, поскольку была по-настоящему привязана к тете Марджори, которую она считала слегка глуповатой, но добродушной, постаралась развлечь общество легкой музыкой Новелло и Керна, хотя каждый раз, когда ее взгляд падал на лошадиное лицо мисс Кортфилд, ей страшно хотелось разразиться «Мажорным галопом».

Девушка все же была слишком возбуждена предстоящим отъездом и не смогла долго усидеть за фортепьяно. Через некоторое время она извинилась и направилась в сад.

В саду было свежо после летнего ливня, и Марни пробегала пальцами по подстриженным мокрым кустам роз и вдыхала их аромат. Она не услышала шагов по траве позади себя и испуганно вздохнула, когда чьи-то теплые руки развернули ее, обхватив за плечи. Перед ней стоял Дерек, его лицо в лунном свете казалось совсем бледным.

— Лунный свет и розы, — прошептал он. — Такой случай нельзя упустить. — Но когда он притянул ее к себе, девушка вывернулась из объятий и побежала вниз по аллее. Однако, как она ни была быстра, Дерек оказался быстрее и вскоре перехватил ее у раскидистой липы, хрупкую, пытающуюся вырваться из его упрямых, настойчивых рук.

— Ты животное, Дерек Лестер, и ты слишком много выпил!

Марни изловчилась и сильно пнула его в голень ногой в серебристой туфельке.

— Оставь меня в покое и ступай тискать Дэйзи Кортфилд — она до смерти этого жаждет!

— Я не пьян, маленькая тигрица. — Юноша рассмеялся, возбужденный ее сопротивлением и боевой раной, которую она только что нанесла ему. — Для этого мне потребуется больше чем два стакана шерри. Это из-за тебя, Марни. Ты больше не ребенок — и выглядишь очень соблазнительно в этой прозрачной шелковой штуковине. — Он прислонился горячим лицом к ее прохладной шее. — Позволь мне поцеловать тебя. Поцелуй никому не повредит.