Дианна Тэлкот: Подари мне чудо

— Джаред…

— Я говорил, что хорошо заплачу тебе, и сдержу обещание. Однако я не смогу ответить тебе взаимностью. Как только Мэдди привыкнет к этому дому, тебе придется устраивать собственную жизнь где-то в другом месте…

Внутри у Ники все оборвалось.

— Ты даешь мне понять, что скоро придется уехать из твоего дома?

— Я не смогу дать тебе того, что ты ждешь, Ники, или того, что ты заслуживаешь. Мы играем в семью, но таковой на самом деле не являемся. Мы с тобой оба знаем, что у нас ничего не получится… потому что я этого не допущу.

— Ты убежденно мне отказываешь или просто боишься, что не справишься? — помедлив, спросила она.

— Я знаю, что не могу себе этого позволить, — твердо ответил Джаред. — Я давно для себя все решил. И дело не в тебе. Это было задолго до того, как мы с тобой познакомились.

— Возможно, в этом-то мы с тобой и отличаемся друг от друга, — тихим голосом произнесла Ники. — После того как мой отец бросил нас с мамой, я поклялась, что для меня в жизни прежде всего будут цениться человеческие отношения. Я хотела, чтобы у меня была семья, которую я любила бы больше всего на свете. Я верю, что все это у меня будет, Джаред. Мне просто жаль, что смысл жизни для тебя иной…

— Одному Богу известно, как я хотел бы чувствовать то же самое, Доминик, — сказал он, невольно называя ее полным именем и поднимаясь с дивана, — однако должно произойти чудо, чтобы я разуверился в своих принципах.

Произнеся это, Джаред направился в свой кабинет и плотно закрыл дверь, словно таким образом навсегда отгораживаясь от Ники.

Ники негодовала. Войдя в свою комнату, она с силой швырнула фотоальбом в стену. Ламинированные фотографии выпали из альбома и рассыпались по ковру. Итак, все оказалось ложью с самого начала.

К горлу подступил ком, на глаза навернулись жгучие слезы. С трудом сглотнув, Ники пыталась сдержать желание завопить и разрыдаться.

Как она могла быть такой дуррой, посчитав, что Джаред Джиллетт обратит на нее внимание! Что он увлечется ею!

Он только что лишил ее единственной надежды обрести семейное счастье. Рождественский праздник, которого она так ждала, лишь напомнил ей о прошлом и вызвал новые проблемы.

И как Джаред смел заявлять, что они друзья? Зачем тогда он так чувственно обнимал и целовал ее? Для чего рассказывал о своей семье, делился самыми сокровенными воспоминаниями?

По щеке Ники скатилась слеза. Она опустилась на колени, чтобы поднять страницы, выпавшие из фотоальбома.

Вот снимок Джареда, одетого в брюки цвета хаки и темно-зеленую спортивную рубашку. Как же он красив и сексуален!

Слеза упала на снимок Джареда, как раз в область его сердца.

Ей очень хотелось помочь ему преодолеть трудности, забыть о прошлом. Однако чудо, которое она обещала Мэдди, помогло только девочке, считавшей, что ее не любят и не хотят видеть рядом с собой. Такого гордеца, как Джаред, Ники не удастся изменить.

Он ясно дал ей понять одно: ей никогда не будет места в его сердце.

Что ж, пора позаботиться о себе самой. Возможно, Джаред был прав. Пришло время и ей устраивать собственную жизнь. Чем дольше Ники останется рядом с ним и его дочерью, тем болезненнее будет для нее расставание.

Следует как можно дальше убраться от Джареда Джиллетта, так как она уже совершила самую ужасную ошибку в своей жизни — влюбилась в него.

В полночь Джаред вылез из постели и подошел к окну. В темном небе светила полная луна. Он вспомнил детство, и ему внезапно захотелось послушать историю о Рождестве, отыскать Санта-Клауса.

Хотя своего Санта-Клауса Джаред уже нашел. Ники сейчас спит у себя в спальне, расположенной недалеко от его комнаты.

Она не сидит в кухне, по обыкновению грызя печенье и запивая его молоком, не кладет подарки под елку. Сейчас Ники лежит одна в своей постели и наверняка ругает Джареда почем зря.

И самое ужасное, что он заслужил ее брань. Взял и обидел Ники. Джаред закрыл глаза. Неужели он на самом деле отказал ей, лишив возможности надеяться обрести с ним счастье? Да, именно так он и поступил, и это единственный выход из создавшегося положения.

Не хватало только наговорить Ники нежных, добрых слов, открыв перед ней свое истинное лицо.

Доминик Холлидей принесла в его дом смех и любовь. Он фыркнул и вспомнил о том, как утром, придя в свой кабинет, еще раз внимательно просмотрел ее личное дело. Джаред хотел узнать как можно больше о женщине, которая сводила его с ума.