Дианна Тэлкот: Кольцо и радуга

Когда-то давным-давно на небе впервые возникло удивительное явление. Будто неведомый художник взмахнул волшебной кистью, и непостижимой красоты краски широкой стремительной дугой легли через весь небосклон.

Со временем люди поняли, что небесный шедевр исполнен особого смысла. Каждый из его семи цветов наделяет человека силой, дарит надежду и открывает перед ним неведомые ранее возможности. Красный сулит страсть, желтый — вдохновение, оранжевый — храбрость, зеленый — благосостояние, синий — любовь, фиолетовый — красоту. Ни один из цветов не появляется на небе по отдельности. Они всегда загораются одновременно и так же одновременно медленно тают в прозрачном воздухе.

Люди нарекли волшебные краски радугой. И верят, что стоит ей коснуться земли, как божественное благословение снизойдет на душу того, кто станет свидетелем чудесного явления. Тому же, кто увидит двойную радугу, откроется великая тайна. И безгранична будет сила его духа. Но сердцу его никогда не суждено узнать покоя.

— Дождь кончился, — объявил шестилетний Хантер Стернс.

Рядом с ним, на заднем крыльце небольшого загородного домика, сидела, прижав коленки к груди и обхватив тонкие щиколотки, Клер Дент, пяти лет от роду.

Девочка задрала голову вверх: тучи, тучи… без единого просвета. Мама с папой опять поругались. Клер слышала, как мама жаловалась соседке, что папа снова остался без работы. Понятно. Значит, день рождения на следующей неделе отменяется. Не будет именинного пирога для подруг, и подарков тоже, скорее всего, не будет. И на завтрак теперь их ждет противная водянистая овсянка.

Клер продолжала задумчиво разглядывать тучи, словно надеялась увидеть там что-то особенное.

— Посмотри, — неожиданно воскликнула она, подняв руку, — радуга.

— Подумаешь! Тут недавно двойная была. — Хантер принялся ковырять болячку на коленке, всем своим видом показывая, как мало его волнуют какие-то глупые радуги.

— Хантер, а это правда, что один конец радуги упирается в горшочек с золотом?

— Не знаю. Может быть. — Он оставил болячку в покое и украдкой посмотрел вверх.

— А что ты сделаешь, если найдешь горшочек с золотом?

— Я? — Хантер задумчиво вытер ладони о шорты. — Я куплю всем жителям нашего городка по мороженому. А мы с тобой… Мы слопаем на двоих огромный пломбир со взбитыми сливками, вишенками и всякой прочей ерундой. И еще двадцать семь порций мороженого каждый, ты и я.

Клер радостно улыбнулась.

— Это будет настоящий пир на весь мир!

— Еще бы! Воздушные шарики, оркестр и всякое такое. И всех-всех позовем, даже эту зануду миссис Харрис.

Клер повернулась, удивленно заглянув ему в лицо:

— Разве ты больше на нее не сердишься?

— Не-а. — Хантер с деланым равнодушием пожал плечами. — Что бы она ни говорила, это не я поломал ее дурацкие цветы. Ребята играли в бейсбол, и мячик перелетел через забор. Они испугались и не хотели идти, а я пошел и достал его.

— Ты очень смелый. Я бы ни за что не решилась.

— Человек должен выполнять свой долг. Так говорит мой папа.

Клер несколько секунд серьезно обдумывала последнюю фразу.

— А я, если бы нашла горшочек с золотом, сделала бы так, чтобы у мамы появился настоящий дом. И чтобы она не плакала все время. А папа стал бы доктором или еще кем-нибудь. И чтобы у него всегда была работа.

Хантер посмотрел на нее, и вся его мальчишеская суровость растаяла, как ледышка под горячими солнечными лучами. Он слез с перил и уселся рядом с Клер на ступеньке.

— Твой папа был бы замечательным доктором. Помнишь, как здорово он заштопал Руфуса, когда пес попал под машину?

Клер кивнула. Ей не хотелось вспоминать, как отец зашивал страшную рваную рану на задней ноге Руфуса. Лучше рассматривать радугу. Может быть, взять и попробовать загадать заветное желание? Вдруг сбудется. А все-таки как хорошо с Хантером! Наверное, она самая счастливая девочка на всем белом свете. В прошлый раз они даже понарошку поженились, правда, он попросил никому об этом не рассказывать.

Клер надела белую воздушную фату, которую несколько дней назад нашла в бабушкином сундуке, а Хантер — высокую черную шляпу, оставшуюся после похода в цирк в прошлом году. Всю свадебную клятву они, конечно, не знали, но Хантер полагал, что слов «до той поры, пока смерть не разлучит нас» вполне достаточно.