Элен Бронте - Леди в зеркале

Как известно, в сельской Англии на одного крупного землевладельца приходится девять менее состоятельных соседей, а на севере — так и все двадцать. Неудивительно поэтому, что для этих последних нет большего удовольствия, чем как-то улучшить свое положение за счет богатого соседа — продать ему болотистый луг под видом отличного выгона, случайный приплод от охотничьей собаки в качестве образца новой породы и прочее в том же духе. Но пределом мечтаний для обладателей скромного достатка, за исключением разве что холостых и бездетных, считается возможность породниться с владетельными лордами путем бракосочетания сына или дочери.

Предки-норманны оставили в нашей крови стремление к завоеваниям, и когда оно не удовлетворяется бесконечными войнами, что ведет наша страна, навыки тактики и стратегии с успехом применяются в салонах и бальных залах, причем ламы преуспевают в этом искусстве даже больше джентльменов.

И неважно, что зависть соседей будет изливаться, подобно лаве из кратера, обласканное судьбой семейство мгновенно вознесется на недосягаемую высоту, включающую представление ко двору и переднюю скамью в деревенской церкви.

Впрочем, как нетрудно подсчитать, такая удача выпадает в лучшем случае одной из двадцати семей. Почему в лучшем случае? Нельзя забывать, что джентльмен с приличным доходом может и не захотеть жениться сам или женить своих детей иначе, как на особе, равной себе по положению. И тогда обманутым в своих чаяниях соседям ничего не остается, как провести не менее двадцати лет в ожидании, пока подрастет новое поколение в семействе богача и можно будет снова попытаться устроить охоту на выгодный брак.

Само словосочетание «выгодный брак» появилось едва ли не в то же время, как возникло понятие брака, так что им, как и нашими дорогами, мы обязаны римлянам. И первое, и второе равно крепко и долговечно, в отличие от современных дорог и того, что мы называем «необдуманным поступком», то есть брака по любви.

Дальнейшая наша история опровергнет или укрепит это утверждение — окончательный вывод мы оставляем на усмотрение читателя, на внимание и терпение которого осмеливаемся надеяться.

Семья Олдберри, о которой пойдет речь, могла похвалиться только одним богатством — дочерьми-близнецами Энн и Джун, в чье воспитание практичная маменька вложила последние средства, с тем чтобы в будущем этот капитал принес отдачу в виде хотя бы одного выгодного зятя.

Мистер Олдберри только вздыхал, оплачивая услуги очередного учителя или бесконечно заказываемые коробки с кистями и красками и сборники нот. Миссис же Олдберри тщательно следила, чтобы краски использовались для написания пейзажей и портретов членов семьи, а не для бессмысленного малевания в альбомах, а ноты непременно штудировались от начала до конца, без пропусков трудных пассажей. Танцам и французскому языку также уделялось немало времени, так что у молодых леди не оставалось и пары свободных часов на развлечения, девичью болтовню и прогулки с подругами.

Сестры относились к воспитательной методе маменьки по-разному. Обе стройные, высокие, с прямыми тяжелыми рыжеватыми волосами и глазами того зеленовато-голубого цвета, какой бывает у морской воды на границе мелководья и глубины, девушки тем не менее никогда не выглядели в глазах друзей и родственников точными копиями друг друга. Да, их хорошенькие личики были похожи, как оригинал и его отражение в зеркале, но отпечаток характера каждой скрадывал это сходство настолько, что их нельзя было перепутать даже во сне.

Энн, то ли под влиянием материнских увещеваний, то ли в силу наследственных свойств, очень походила образом мыслей на свою матушку. Она уже давно уяснила, что для создания уютного дома и привлекательного образа требуются немалые средства, приобрести которые она может, увы, только вместе с замужеством. Поэтому все тяготы получения образования и навыков ведения домашнего хозяйства казались ей временной, но необходимой мерой, долженствующей в будущем принести сладкий плод — приятную, необременительную денежными затруднениями жизнь в чудесном доме, со множеством слуг и домочадцев, которым она станет умелой хозяйкой.

Непоседливая Джун, напротив, всячески избегала трудных занятий, предпочитая дальние прогулки, чтение легких романов, не пренебрегая только танцами, пением и рисованием. В отличие от матери и сестры, она больше верила в свою счастливую звезду и была убеждена, что сможет устроиться в жизни наилучшим образом и без заучивания рецептов и плетения бесконечных кружев.