Элен Бронте: Леди в зеркале

Нет, она ждала чего-то другого и готова была ждать столько, сколько нужно, в полной уверенности, что в свое время ее настигнет пламенное бурное чувство, которому она готова будет отдаться со всем пылом, на какой, по устоявшемуся мнению, способны только люди с рыжими волосами.

А пока она не испытывала недостатка в кавалерах на танцах, пусть они и не отвечали ее высоким требованиям, и с трепетом ожидала обещанного матерью выхода в столичный свет.

Ее сестрица также получала свою долю комплиментов от старых приятелей, но они были более изысканны и скорее относились к ее образованности и умению держать себя. Глубина же симпатии мисс Энн к местным джентльменам всегда ограничивалась материнским наставлением, и до сих пор ей удавалось сохранять гармонию между собственными склонностями и необходимостью ждать появления выгодных перспектив.

Мы достаточно обрисовали читателю образ жизни наших юных героинь, чтобы его не удивил их интерес к обитателям единственного большого поместья в округе, разделяемый в равной степени молодыми приятельницами сестер и еще в большей степени — их маменьками.

Семейство Лестер владело значительными угодьями, в центре которых находился прекрасный, умело перестроенный старый дом, в котором могли расположиться с удобством все соседи, не ощущая тесноты и не мешая друг другу.

Однако последние четверть века местное общество, к своей досаде, было почти лишено возможности вступать в какие-либо отношения с Лестерами, так как за несколько лет до приезда семьи Олдберри в Марсденли — так называлось ближайшее к их дому поселение — тогда еще молодой лорд Лестер оставил отчие владения ради вновь приобретенного поместья в центральной части Англии. Причиной послужило слабое здоровье его юной супруги, не пожелавшей жить в более суровом климате севера, к тому же так далеко от столицы. Любящий муж мог позволить себе исполнить любой каприз жены и незамедлительно купил обширные земли у обедневших соседей своего тестя, так что после замужества молодая миссис Лестер не была вырвана из привычной среды обитания и ее родители не лишились радости видеть свою единственную дочь каждый день.

В глазах жителей Марсденли этот поступок был настоящим предательством — сам того не зная, лорд Лестер лишил соседей целого пласта жизни. Пресловутые двадцать семейств, о которых мы говорили вначале, на долгие годы утратили тему для обсуждений, которая не могла им прискучить. Тем более что у лорда Лестера имелся сын Гарольд, могущий в положенное время занять умы и сердца юных жительниц Марсденли.

Конечно, лорд, время от времени наезжал в свое имение поохотиться с друзьями, но никогда не брал с собой супругу, а значит, не устраивал балов, приемов и других развлечений, в которых могли принять участие его соседи, как это было, заведено при предыдущем лорде в незапамятные уже теперь нремена. Но даже и эти краткие приезды оставляли после себя шлейф разговоров и обсуждений, порой несколько месяцев витавший над крышами Марсденли.

Миссис Олдберри принимала участие в этих пересудах с тем большим пылом, чем реже она вспоминала, что изначально судьба предназначала — ей самой быть предметом живого интереса менее состоятельных соседей.

— Подумать только, — говорила она изредка своему терпеливому супругу, не слишком задумываясь о том, что в ее словах он должен услышать горький упрек. — Мы в Лондоне всегда считали, что Фанни Фицривер сделала неудачный выбор, выйдя замуж за никому не известного Лестера, а в этих краях они — самые значительные фигуры. Хорошо, что она не поселилась здесь, — мне было бы нелегко уступать ей первенство, ведь она никогда не умела одеваться к лицу.

Супруг кротко утешал ее заверениями в том, что миссис Олдберри и нынче выглядит гораздо привлекательнее, чем миссис Лестер со всеми ее деньгами. Комплимент неизменно ободрял его супругу, для которой совершенно не имело значения, что ее муж никогда не видел миссис Лестер.

Зато для жителей Марсденли миссис Олдберри была окружена ореолом причастности к высокородным соседям, тем более что она выбрала очень удачный момент для того, чтобы с выверенной долей небрежности сообщить приятельницам, что леди Лестер когда-то была старшей сестрой ее лучшей подруги Маделин и они вращались в одном обществе.

По натуре миссис Олдберри не была завистливой женщиной, и известие о кончине леди Лестер огорчило ее в той степени, в какой мы переживаем безвременную смерть своих знакомых, с которыми уже очень давно не поддерживали близких отношений. Здоровье подводило миссис Лестер еще в те годы, когда она звалась мисс Фанни Фицривер, и двадцать пять лет супружества оказались непомерно большим сроком для нее.