Марион Леннокс: За ним на край света

– Разумеется, нет. – Она впустила гостей. – Мы с Норин тут полностью погрузились в выпечку. Нашу еду ждут пятьдесят бездомных людей. Яблочные пироги уже готовы. Следующий пункт – имбирное печенье на десерт.

Бросив взгляд на Лили, Пенни увидела, как она обежала глазами кухню, и узнала это выражение лица – точно так же в детстве она и сама смотрела на кухню, что стала для нее безопасным пристанищем. Вспомнив историю, рассказанную ей Мэттом о том, как Лили не поладила с отчимом, Пенни прониклась еще большим сочувствием к девочке.

– Ты любишь готовить?

– Я не очень-то умею, – прошептала Лили, глядя на миски с глазурью и всевозможные формочки для печенья. – Выглядит забавно, но я не знаю, что с этим всем делать.

Но тут вмешалась Норин, которая и сама была еще наполовину ребенком, – очевидно, узрела родственную душу.

– Это легко! – воскликнула она. – Я тебе покажу.

Две минуты спустя девчонки уже натягивали на имбирных человечков разноцветные юбки, а Пенни и Мэтт могли наконец поговорить.

Мэтт не мог поверить своим глазам, глядя на Лили. Она буквально преобразилась, начала смеяться над комментариями Норин. Почувствовав, что дочь расслабилась, он и сам успокоился.

– Так что произошло? – спросила Пенни. – Кстати, спасибо огромное за вчерашний ужин. Но сейчас ты выглядишь гораздо хуже, чем когда тебе предстояла стрижка тысяч овец.

Мэтт устало улыбнулся.

– Да, наверное, – согласился он. – У меня был тяжелый день.

– Не расскажешь?

Пенни повела его вглубь комнаты, где стоял стол. Сквозь окошки под потолком лился солнечный свет, комната была наполнена запахом выпечки. Так по-домашнему, подумал Мэтт, хотя откуда ему знать, он никогда не видел настоящего дома. И Лили тоже.

Вдруг он увидел перед собой кружку с чаем – а напротив сидела Пенни. Она ждала, пока Мэтт заговорит. Еще не хватало грузить ее своими проблемами!

– Расскажи, – произнесла она.

– Я знал, что в новой школе будут проблемы, – начал он. – Но надеялся, что все образуется. Однако утром Лили мне позвонила – она рыдала в трубку.

– Почему?

Мэтт снова поглядел на дочь. Он надеялся, что она сумеет постоять за себя, но, очевидно, его девочка еще совсем ребенок.

– Она провела в школе неделю. И ее поселили в комнату с тремя другими девочками. Но, похоже, они подкупили кого-то в общежитии, надеясь, что к ним никого не подселят. Они принялись жаловаться родителям и директору, а Лили объявили бойкот. Но никто не внял их жалобам, Лили осталась. А сегодня утром она проснулась от того, что ее облили ледяной водой, а потом она нашла записку.

– Какую записку?

– Эти девчонки забияки, все они из богатых семей, привыкли получать то, что хотят. В записке говорилось, что Лили должна уехать, или никто из девочек в школе не станет с ней разговаривать, а кто станет, будет изгоем.

– О, Мэтт…

– Ну, я, конечно, пошел к директрисе, – продолжал он. – Показал ей записку и ожидал, что она хотя бы поругает этих девчонок. Но она… она мне сказала, что Лили – незнакомка, которая вторглась в сложившийся коллектив посреди учебного года. Я спросил, нельзя ли поселить Лили с кем-нибудь еще, и получил выговор. Она мне сказала, чтобы я не морочил ей голову ерундой. Все это детские шалости, сказала она. А если нам не подходит комната, тогда мы можем забирать документы.

– И что?

– Я собрал вещи Лили, и мы ушли.

– О, Мэтт. – Пенни улыбнулась. – Это хорошо.

– Да, – рассеянно произнес Мэтт, глядя на Лили. – Но сейчас… Я не хочу, чтобы Дэррилин забрала ее обратно, ведь она хотела именно эту школу.

– Дэррилин так заботится о дочери?

Мэтт провел рукой по волосам.

– Не знаю. Мне кажется, нет.

– Ну так соври ей, – посоветовала Пенни. – Раз ей все равно, где будет Лили, главное, чтобы она не была с ней.

Мэтт задумался. Он почти не знал своего ребенка, но очень любил.

– Ты не можешь жить с ней на ферме?

– О, ей там хорошо, – отозвался с энтузиазмом Мэтт. – Провела у нас всего неделю, но уже познакомилась со всеми животными. Они ей нравятся, и мне кажется, ей у меня спокойно. – Он поколебался. – Пенни, мне жаль, но ты была права… когда решила уехать. Спасибо.

– Не за что, – поспешно сказала она, стараясь говорить как можно более непринужденно. – А в обычную школу, дневную, она ходить может?

– Ты шутишь? Джиндали очень далеко от города. Мне тогда придется переехать.

– Ну да, тогда будешь несчастен ты сам. – Пенни посмотрела на смеющихся девочек, и вдруг ее пронзила неожиданная мысль.