Энн Мэтер - Несмолкаемая песнь любви

На табло загорелась надпись «Пристегнуть ремни безопасности», и Оливия машинально коснулась застежки на талии.

— Через пятнадцать минут наш самолет приземлится в международном аэропорту Ньюкасла, — разнесся по салону приторно-сладкий голос. — Пожалуйста, не забудьте взять вашу ручную кладь и вернуть стюардессе подносы.

Самолет плавно зашел на посадку. Желудок у Оливии сжался. Мысль о возвращении в родной Бриджфорд вызвал приступ тошноты.

Пассажиры и экипаж оживленно собирали свои вещи, тут и там слышались короткие фразы. Это был бизнес-рейс — люди возвращались из командировок, но среди них встречались и отдыхающие, нагруженные увесистыми сумками.

Поездка Оливии не была связана ни с бизнесом, ни с удовольствием. Она все еще мучилась сомнениями: а нужно ли вообще было возвращаться. Вряд ли отец захочет ее видеть, и на ферме нет ни одного дружеского плеча для поддержки.

Аэропорт напоминал муравейник. Двери открылись, и пассажиры хлынули в здание аэровокзала. Оливия двинулась туда же, куда и все. Разумнее было надеть туфли на плоской подошве, но гордость не позволила ей показать свою усталость, и она бодро застучала высокими каблуками по лестнице.

Инспекторы терминальной службы улыбками приветствовали пассажиров, предлагая предъявить паспорта на проверку и забрать свой багаж. Оливия захватила с собой лишь один чемодан, оставив другие пожитки в камере хранения в Лондоне. Тяжело мотаться по городу в поисках жилья с неподъемными чемоданами наперевес. Она приехала сюда, чтобы доказать себе и… своей семье, что не боится возвращения.

Чемодан выехал на багажной ленте одним из первых, и Оливия легко подхватила его. Она огляделась по сторонам. Ну и где фанфары? Линда, сестра, обещала теплую встречу.

За стеклянными дверями сновали встречающие, некоторые из них несли в руках таблички с именами. Мы с сестрой вряд ли пройдем мимо друг друга, про себя усмехнулась Оливия.

Она неожиданно замерла посередине зала, и чемодан врезался ей в ногу. До боли знакомый мужчина возвышался над толпой, явно в ожидании ее. Оливия едва могла поверить своим глазам.

Она быстро оглянулась — может, он встречает кого-то другого? Но мужчина за несколько шагов преодолел расстояние между ними и забрал чемодан из ее трясущейся руки.

— Привет. Как долетела?

— Что ты тут делаешь? — Ей дела нет до учтивости и хороших манер. Сердце бешено колотилось о ребра, кровь в жилах превратилась в кипящую лаву. Почему, проклятье, Джоэл Армстронг здесь? Он последний человек, которого она ожидала увидеть. — Где Линда?

— Дома. — Он заметил ее смущение, но вида не подал и резко двинулся к дверям. Оливия бросилась за ним. — У твоего отца сегодня не самый лучший день, — обронил он. — Линда решила остаться дома.

Оливия хотела заметить, что у отца все дни не лучшие, но промолчала. Джоэл взял быстрый темп, ей нужно было поспеть за ним. Пятнадцать лет прошло, из мальчика он превратился в настоящего мужчину.

И какого мужчину! Она окинула его нескромным взглядом. Джоэл всегда отличался высоким ростом. Худощавые щеки покрывала легкая щетина, волосы стали короче, чем в дни их юности, в уголках проницательных серых глаз залегли тонкие морщинки. Его внешность стала более представительной.

Он по-прежнему чертовски привлекателен, подумала Оливия. Трудно поверить, что когда-то они были мужем и женой. Пошла бы жизнь по-другому, если бы она осталась и боролась за себя?

Апрельское солнце светило необыкновенно ярко. В Лондоне еще стояли холода, а здесь буйствовала весна. Джоэл обернулся, заметив, что она не поспевает за ним. Оливия пожалела, что так вырядилась. Она очень хотела поразить Линду своей изысканной одеждой и стройной фигурой, выбрав самую короткую юбку из гардероба, открывающую взору невероятной длины ноги. Перед поездкой она заскочила в парикмахерскую и сделала мелирование на волосах цвета меда… Должно быть, она сошла с ума, если посчитала, что ее внешний вид кого-то волнует.

— Ты в порядке? — спросил Джоэл, и она машинально кивнула.

— Где машина?

— Недалеко, — он замедлил шаг. — Тебе повезло, что нет дождя. Он прошел раньше. Видишь, повсюду лужи.

Оливия надула губы. Черт возьми, они встретились после пятнадцатилетней разлуки, а он разглагольствует о погоде. Почему он чувствует себя в ее присутствии так свободно, а она словно язык проглотила?