Дженис Кайзер: Любить — это так просто!

— Это не преступление, — заметила Джейн. — Мы все порой совершаем ошибки, неверно судим об окружающих.

— Боюсь, худшее еще впереди. — Он посмотрел ей прямо в глаза.

Джейн с трудом сглотнула и замерла в ожидании.

— Через год после свадьбы Виктория напилась до бесчувствия и вдобавок приняла слишком много барбитуратов. Она впала в кому и с тех пор находится в бессознательном состоянии.

— Ах, Джереми, мне так жаль...

Он уставился на свой фужер.

— Ее дети сочли, что во всем виноват я, хотя как я мог контролировать ее действия?.. И вот теперь я постоянно спрашиваю себя, не предал ли я Викторию, сам того не желая, все ли сделал, чтобы предотвратить трагедию?

— По-моему, твой грех в том, что ты поторопился, неправильно оценил ситуацию, — возразила Джейн. — Однако, учитывая обстоятельства, тебя невозможно упрекнуть за то, что ты пожелал расторгнуть брак: похоже, вы с самого начала не испытывали друг к другу глубоких чувств.

— Верно. Но как бы то ни было, она стала моей женой. Я не хотел оставлять Викторию в таком состоянии, но ее дети настояли на своем. Они подали в суд прошение о непризнании брака действительным, обвинив меня в корыстных намерениях и прочих грехах. Можешь себе представить, что мне пришлось пережить?! — Он снова перевел взгляд на окна и глотнул шампанского.

— Ужасно... Но что заставило их пойти на такое? Ревность?

— Нет, обыкновенная жадность, и больше ничего. Видишь ли, Виктория была очень богата. Я тоже кое-что имел, но по сравнению с ней казался бедняком. Меня ее деньги не интересовали, в отличие от ее детей. Вот из-за чего разгорелся спор.

— И что было дальше?

— Поняв, чего они добиваются, я решил забыть о гордости и — это было труднее всего — оставить жену. Я дал согласие на развод и подписал документ, по которому большая часть состояния переходила в их собственность. Единственное, что меня утешает: Виктория никогда ни о чем не узнает.

Джейн невольно содрогнулась. Она ласково погладила Джереми по руке.

— У тебя нет причин чувствовать себя виноватым. Если на то пошло, ты поступил благородно.

Он покачал головой.

— Рад, что ты так говоришь, но мне до сих пор тяжело. Меня угнетает осознание того, что я мог бы спасти жену, прояви чуть больше внимания и, возможно, меньше эгоизма.

— Глупости! Ты же не извлек из того, что случилось, никакой выгоды. Наоборот — много страдал.

— Но мне некого винить, кроме себя.

Джейн прижала его руку к своей щеке.

— Знаешь, я чувствовала, что тебя что-то тревожит, несмотря на твое внешнее спокойствие. В каком-то смысле я не слишком удивлена.

— Ты догадливее, чем я предполагал.

— Как ты сам сказал, когда любишь, становишься более проницательным. — Она улыбнулась.

— Значит, ты во мне не разочаровалась?

— Наоборот: еще больше зауважала.

— Теперь ты понимаешь, почему я не торопил ход событий? — вздохнул Джереми. — Я говорю о наших отношениях. Я ни на чем не настаивал, хотел быть совершенно уверен, прежде... прежде чем идти дальше. — Он грустно улыбнулся. — Сначала хотел убедиться, что ты достаточно окрепла эмоционально, чтобы ответить на мои чувства.

— И что ты решил?

Он усмехнулся.

— Что ты на редкость сильный человек, Джейн. Мне надо у тебя учиться.

— Ты ошибаешься, но спасибо за такую оценку. — Она допила шампанское.

Джереми вынул бутылку из ведерка и наполнил бокалы. Потом подбросил дров в камин. Джейн смотрела, как разгорается пламя, слушала потрескивание охваченных огнем поленьев. Затем взглянула на Джереми, который не сводил с нее глаз.

— Хочу тебе кое в чем признаться, — заговорила она серьезным тоном. — У меня появились желания, которых не было раньше. Не знаю, как и сказать...

— О чем ты, Джейн?

Она снова посмотрела на огонь.

— Понимаешь, мне нужно, чтобы ты относился ко мне как к женщине, а не как к беспомощному инвалиду, которому полагается всячески угождать.

На лице Джереми появилось озадаченное выражение.

— Не уверен, что понимаю...

Она закусила губу, не отваживаясь взглянуть на него. В камине что-то треснуло, взметнулся и погас яркий столбик искр.

— Я хочу быть с тобой совсем близко... — прошептала она, бросив на него быстрый взгляд, чтобы определить его реакцию на свое признание.

Его глаза блеснули в полумраке. Он наклонился и поцеловал ее более страстным поцелуем, чем прежде.

— Я люблю тебя, Джейн, — шепнул он.

Она предположила, что это означает «да», но уверенности не испытывала. Собравшись с духом, она посмотрела ему в глаза. Он коснулся ее лица.