Дениз Робинс: Запретная любовь. Колечко с бирюзой [сборник]

Тридцать первое июля — день рождения Чарльза.

— Джордж, ну неужели судебное разбирательство должно обязательно состояться именно в этот день? — спросила она своего поверенного.

— Бога ради, Крис, на этой стадии уже поздно сентиментальничать. Вы ведь, я думаю, не изменили свое решение уйти от него?

— Нет! Простите, что я так глупо себя веду. Наверное, после одиннадцати лет совместной жизни трудно избавиться от старых привычек.

Но сейчас, после вновь пережитой в кошмарном сне автомобильной катастрофы, к ней вернулась уверенность в правильности совершаемого шага. Чарльз решительно не способен дать ей ничего — ни любви, ни дружбы, ни понимания. Когда-то она была веселой молодой женщиной, относившейся к жизни спокойно и разумно. Теперь же стала невропаткой — прямо-таки клубком всевозможных комплексов. Она чувствовала себя чуть ли не душевнобольной. К такому состоянию привело Кристину замужество, и чем скорее она с ним покончит и начнет новую жизнь, тем лучше.

Насколько более легким был бы этот период ожидания, если бы она могла уже сейчас переехать к Филиппу. Ее нынешнее уединенное существование было тяжелым испытанием после жизни, всегда полной дел и забот, к которой она привыкла у себя дома. Сколько энергии приходилось тратить на одни только приемы гостей Чарльза, на уход за детьми! Здесь, в этой квартире, у нее слишком много времени для размышлений. Когда человек на распутье, копание в собственной душе становится опасным.

Ах, если бы она могла решиться поднять телефонную трубку и набрать номер Фила! Но ее маленькие часы в синем кожаном футляре показывали четыре утра. Фил находился на поздней репетиции одной из своих пьес для телевидения. Вряд ли в столь неурочный час он будет рад услышать ее голос и истерический рассказ о страшном сне. А кроме того, ей, похоже, и поведать нечего, разве что повторить извечные бессмысленные женские заклинания: «Я люблю тебя, ты мне нужен, мне просто хотелось услышать твой голос».

Она достала из флакончика таблетку снотворного и снова улеглась в ожидании, когда подействует лекарство. Только сон мог избавить ее на время от тяжких дум и воспоминаний, которые и так отняли у нее столько сил.

Долгие недели Кристина колебалась, разрываясь между долгом и острым желанием всего того, что мог дать ей Филипп. Быть может, прояви Чарльз или дети подлинный интерес к ней, у нее никогда не хватило бы мужества оставить их. Видит бог, она стойко противилась искушению. Быть может, сама судьба устроила их встречу в такой психологический момент, когда она оказалась на грани нервного срыва и отчетливо поняла: ни одного дня в роли жены Чарльза Аллена она больше не выдержит.

Крис увидела Филиппа на вечеринке у своей приятельницы Фрэнсис Графтон. Фрэн была права, предрекая, что они с Филом сразу же почувствуют неодолимое влечение друг к другу. Филипп был писателем, человеком романтического склада, настоящим художником и даже немного актером. Полная противоположность Чарльзу! Фрэн могла предугадать, что между ними вспыхнет огонь страсти, который разгорится в бурный роман.

Такая раздельная жизнь — Филипп жил в своей лондонской квартире, она — в маленькой квартирке, которую снимала у одной из приятельниц Фрэн, — была крайне тягостной для обоих. Но Чарльз выставил условие: либо она будет жить одна, пока не выйдет замуж за Филиппа, либо он не позволит ей видеться с детьми.

Она вынуждена была подчиниться требованию Чарльза и даже признать его справедливым и обоснованным. Кристина понимала, что такое дети. Вряд ли можно объяснить десятилетнему мальчику и восьмилетней девочке, что их мама, видите ли, живет со своим любовником, в то время как папа остался дома совсем один. Слишком сложная ситуация! Кристине хотелось бы думать, что Чарльз попросту мстит, стремясь отдалить ее от любовника. Наверное, было бы легче, если бы она смогла возненавидеть Чарльза.

Но, пожалуй, по-настоящему она ненавидела его лишь один раз: во время поездки в Брайтон — той самой, которую только что вновь пережила во сне. Вообще-то, Чарльз никогда не был сознательно жесток. В глазах большинства он наверняка выглядел прекрасным мужем и преданным отцом. Он и в самом деле был предан своему сыну. Забавно, что Крис даже в мыслях всегда называла Джеймса сыном Чарльза. Дело в том, что они были до невероятного похожи друг на друга — оба самодовольные, свободные от всяких эмоций, никак не зависящие от нее. Оба страшно упрямые и начисто лишенные чувства юмора.