Сьюзен Барри - Ночь поющих птиц

Фелипе еще с минуту смотрел на нее, а потом, опустив голову, начал ходить взад-вперед по комнате.

Вдруг он остановился в центре дорогого персидского ковра, изучил его рисунок, словно никогда раньше не замечал его, а потом высокомерно вскинул голову, как лошадь, которая чует перед собой скрытый забор и твердо намерена ни за что не перепрыгивать его.

— Итак, дорогая моя, — сказал Фелипе, — ты хочешь взять обратно свое слово, так? Фактически стереть свою подпись, поскольку я помню, что мы подписывали документ, обязующий нас пожениться. В нем было много условий, на которых настояла в твоих интересах твоя бабушка, и, как ты сказала, там были условия, касающиеся меня и от которых я проигрываю, если наш брак расстроится. Что ж, могу тебе сказать здесь и сейчас, что не допущу, чтобы меня обвели вокруг пальца, когда все уже почти завершилось! А это значит, что я не намерен лишаться тебя, не говоря о землях, на которых ты так настаиваешь. Я решил сделать тебя своей женой, и я сделаю тебя своей женой!

— Нет.

Анжела заволновалась. Он выглядел таким спокойным и решительным, и оттого, что его выводы были так хладнокровны, ей стало еще больнее. Она мечтала, чтобы пол разверзся под ее ногами и ей не пришлось бы жить дальше без Фелипе. А он в это время жестко объявлял ей, что, каковы бы ни были ее желания, он не намерен отступать ни на дюйм во всем, что касалось его прав.

Она расправила плечи. У нее было такое чувство, словно все ее тайные желания втаптывали в грязь, но ее решимость не выходить за него замуж не поколебалась ни на секунду. Только не после того, как он забыл о ней этим утром, отдав предпочтение Уиллоу Раддок.

Анжела пыталась соблазнять его, издеваться, насмехаться над ним:

— Если ты не женишься на мне, сможешь жениться на миссис Раддок! С частью моего состояния и твоими собственными владениями эта перспектива должна показаться тебе заманчивой.

Фелипе покачал головой, улыбаясь, и его улыбка Анжеле совсем не понравилась.

— Нет, дорогая моя, у меня нет намерения жениться на миссис Раддок.

— Тогда можешь сделать ее своей любовницей и так же тратить на нее мои деньги!

Выражение лица Фелипе резко изменилось. Его потемневшие глаза напугали ее.

— Если бы ты была мужчиной, я ударил бы тебя за эти слова! — отрывисто произнес он.

Он снова отвернулся, прошел к окну и посмотрел на море — доставившее ему утром столько тревог, — а потом, не поворачивая к Анжеле головы, с подчеркнутой язвительностью заговорил:

— Жаль, что ты, по-видимому, просто одержима проблемой миссис Раддок. Какое-то время мне казалось, что тебе нравится видеть в ней своего рода соперницу. Как бы то ни было, соперница она тебе или нет, я не собираюсь освобождать тебя и, несмотря на то что я, возможно, с удовольствием женился бы на Кармелите, я женюсь на тебе! Может, это и жертва с моей стороны, но я предпочитаю сделать именно так. Что бы ты ни сказала бабушке, я все буду отрицать, и приготовления к свадьбе будут идти как намечено. Собственно говоря, дата назначена — через три недели, считая с сегодняшнего дня. Вы с бабушкой вернетесь домой, чтобы завершить все приготовления, а за два дня до свадьбы ты переедешь в отель в Мадриде. Всё уже устроили. Ты ничего не можешь сказать, чтобы изменить все это!

Анжела побледнела — даже сильнее, чем утром, — сглотнула и облизала пересохшие губы.

— Это абсурдно, Фелипе, — холодно сказала она. — Ты сам прекрасно знаешь, что не можешь мной командовать. Я живой человек! А не лошадь, которую ты собираешься купить для своей конюшни!

— Лошадь или женщина — никакой разницы! Скоро ты будешь моей!

Фелипе торжествующе обернулся и окинул ее суровым взглядом. У Анжелы возникло чувство, похожее на ее отношение к нему, когда они только познакомились, — что их тесная связь будет истинным кошмаром. Она ужаснулась, подумав, каким беспощадным и даже жестоким он мог быть, если ему это надо.

— Я оставлю тебя поразмышлять над нашим разговором. — Фелипе направился к двери. — Пора осведомиться, о самочувствии Кармелиты. Врач подчеркнул, что она очень слаба!

Анжела подождала, пока его шаги в коридоре не стихнут, потом рывком распахнула дверь и бросилась наверх, в свою комнату. Ее щеки горели от унижения и сдерживаемых эмоций. Последнее, что ей бы хотелось сейчас, — это натолкнуться на бабушку. Так что девушка заперла за собой входную дверь и дверь в ванную.

Было еще рано, и донья Миранда пошла на прогулку в сад. Анжела уверилась в этом, не услышав ни звука из соседней с ванной комнаты.