Пенни Джордан - Четыре ночи

В квартире Мэгги была наисовременнейшая кухня, но она не готовила никогда. Нет, она умела готовить. Не все, конечно, кое-что. Ее бабушка была замечательной кулинаркой, но считала, что внучка должна думать только об учебе.

Ладно, она быстро перекусит и закроется в своей комнате. Кто знает, вдруг река уже завтра успокоится и можно будет уехать?

На большом столе посередине кухни были навалены беспорядочной грудой книги и какие-то бумаги. Окинув эту картину неодобрительным взглядом, Мэгги продолжила осмотр. На ободранном стуле спал кот. Плита была старая-престарая, пожелтевшая, оббитая по углам. Да и вообще все в этом доме дышало неухоженностью и заброшенностью, навевая на Мэгги тоску, которую хотелось поскорее стряхнуть.

Разведясь с отцом Мэгги, мать без конца таскала маленькую дочь с собой с одной съемной квартиры на другую. Всякий раз, когда мать с кем-нибудь сходилась, они переезжали, а расставшись с очередным сожителем, мать снова меняла квартиру. Возможно, кто-то другой, проведя детство в непрестанных кочевках, стал бы человеком, ставящим превыше всего стабильность, уют и тепло семейного гнезда, но только не Мэгги. Она вынесла из той жизни непоколебимую решимость стать абсолютно самостоятельной и не зависеть ни от кого.

Дом, в который она попала, напомнил ей о прежних днях, а ей не хотелось ни о чем вспоминать. В нынешней жизни Мэгги не было места ветхости и запустению, не было ничего временного, попавшего к ней случайно, без предварительного обдумывания. Все, что окружало Мэгги, было под стать ей самой — безупречное, чистое, аккуратное, ухоженное, рациональное.

Нет, с безупречностью дело плохо, подумала Мэгги, глядя на свои ноги в дорогих колготках. Она никогда не ходила разутой даже дома, и уж тем более у чужих людей. Почему-то отсутствие обуви отождествлялось для нее с бедностью, незащищенностью.

Хватит копаться в самой себе! Мэгги резко открыла дверцу холодильника. Она заглянула внутрь, и ее глаза округлились.

Финн толкнул дверь черного хода и, зайдя, стал снимать сапоги. В загородке для птицы стояла непролазная грязь — частично постарались утки, да еще добавил ливень. Пришлось потратить уйму времени, чтобы поймать одну шуструю курицу-бантамку. Он уже готов был послать ее к черту, пусть ее сожрет лиса, навещающая усадьбу еженощно, но свойственная Финну хозяйственность все же победила, и он в конце концов поймал-таки курицу и благополучно запер в птичнике.

Он замерз и проголодался, а из-за незапланированной встречи с землевладельцами, разводящими альпака, не успел приготовить на ужин чили, как собирался. Да еще его ждала куча бумажной работы, о которой не хотелось и думать. Нет, наверное, зря он отказался от компьютера, только осложнил себе жизнь.

Сбрасывая с ног залепленные грязью сапоги, Финн посмотрел на Мэгги. Та стояла неподвижно перед раскрытым холодильником.

— Что-нибудь не так? — спросил он, проходя в кухню.

— Здесь же все сырое, — проговорила она испуганно.

Мэгги тоже была голодна и, открывая холодильник, ожидала увидеть там… ну, если и не изысканное блюдо, то хотя бы пиццу.

На лбу Финна образовалась морщина, взгляд обдал Мэгги холодом.

— А чего вы ожидали? Это же ферма, а не супермаркет.

— Но это все надо готовить! — протестующим тоном продолжала Мэгги. У нее был такой надменно-покровительственный вид, что Финну захотелось схватить ее за плечи и как следует встряхнуть.

— Послушайте, вы же не в ресторане. Конечно, это надо готовить.

Мэгги с силой захлопнула дверцу холодильника, так что Финн даже вздрогнул, и сделала шаг назад.

— По-моему, я не голодна, — сказала она ровным голосом.

— Ну, как хотите, хотя, думаю, вы говорите неправду. По вашему виду не скажешь, что для утоления голода вам достаточно сжевать парочку столь модных у горожан листочков цикория, питательность которых, по-моему, преувеличена, — ядовито заметил Финн.

Мэгги не могла определить, что ее возмутило больше: презрительный тон, каким он говорил о ее фигуре, или сквозившее в каждом слове неприятие ее образа жизни. Одно было странно — откуда этот мужлан знает, какие салаты принято сейчас подавать в Лондоне?

— Ну ладно, может, вы и в самом деле не голодны, а вот я проголодался, — заявил Финн и, чуть не задев Мэгги, подошел к холодильнику и открыл дверцу.

Ее обдало жаром мужского тела, и внутри что-то всколыхнулось от близкого соседства с крепким, мускулистым мужчиной. Господи, да что это с ней? Она не из тех женщин, которые тают от одного вида мужского торса. Но, надо признать, внешне он очень даже ничего, а уж глаза… найдется ли где-нибудь мужчина, у которого при темно-каштановой шевелюре окажутся потрясающие, пронзительные серо-голубые глаза?