Пенни Джордан: Четыре ночи

Они достигли вершины холма, дальше дорога становилась еще уже, тянулась извилистой линией через пастбища и упиралась в симпатичный старинный дом. Животные, пасшиеся с одной стороны дороги, испуганно косясь на «лендровер», шарахнулись от изгороди, чем привлекли внимание Мэгги.

— Кто это? Ламы? — не удержавшись, спросила она.

— Нет, ламы гораздо крупнее. Это альпака, я развожу их из-за шерсти.

— Из-за шерсти? — повторила Мэгги, наблюдая, как маленькое стадо остановилось, а один смельчак даже вытянул шею, с любопытством разглядывая машину.

— Да, из-за шерсти. — Финн насмешливо улыбнулся. — Она очень дорого стоит… Я бы не удивился, узнав, что ваш модельер тоже без нее не обходится.

Слово «модельер» он произнес таким ехидным тоном, что Мэгги захотелось его резко осадить, но не успела она открыть рот, как он прибавил скорость и включил радио, так что, даже если б она что-нибудь и сказала, ей все равно бы не удалось перекрыть голос диктора.

— Похоже, не нам одним досталось из-за грозы, — прокомментировал метеосводку Финн.

— Благодарю вас, — язвительно отозвалась Мэгги. — Мне не нужен переводчик. Я говорю по-английски.

До торгов оставалось еще шесть дней — к тому времени вода в реке спадет. Мэгги теперь жалела, что отправилась в путь заранее, но она надеялась, встретившись с агентом с глазу на глаз, все-таки уговорить его продать ей Вдовий дом до аукциона. Она была готова заплатить, не скупясь, только бы заполучить этот дом. Ради того, чтобы снова увидеть улыбку на лице бабушки.

Тем временем машина въехала во двор. В дальнем его конце, за сетчатой загородкой, бродили куры, выискивая что-то в траве, в пруду плавали утки. Идилическое местечко, подумала Мэгги. Кому-то, может, и нравится, но только не ей, и уж тем более, если тут живет этот тип.

— Давайте все сразу поставим на свои места, — проговорил Финн. — То, что происходит, мне не нравится так же, как и вам, и даже, пожалуй, больше. В конце концов, это не я имел глупость сунуться на автомобиле в реку, когда начался подъем воды.

— Когда я съезжала в реку, все было нормально, — сердито прервала его Мэгги. — Волна накатила неожиданно, ни с того ни с сего… как будто… — У нее чуть не сорвалось с языка: как будто меня подстерегал злой рок, но она была слишком разумным человеком, чтобы сказать такую глупость. — И если вы хозяин этого отвратительного места, то должны были бы вывесить предупреждение для водителей, что ваш пресловутый брод представляет опасность для жизни.

Финн недобро ухмыльнулся.

— В этом нет необходимости, — проговорил он враждебно, — потому что это частная дорога и проходит она по моим владениям.

— Пусть так, — заметила Мэгги. — Но, скажите на милость, как человек поймет это, если нет никаких объявлений?

— Никаких объявлений и не нужно, — процедил сквозь зубы Финн. — На карте прекрасно видно, что это, по сути дела, проселок, заканчивающийся тупиком. Женщины! — воскликнул он насмешливо. — Ну откуда у них такая патологическая неспособность читать карту?

Мэгги решила, что с нее достаточно, тем более что внутренний голос тихонько нашептывал ей — этот тип в чем-то прав.

— Я прекрасно разбираюсь в картах, а в людях еще лучше, — запальчиво возразила она. — Вы самый грубый, самый нахальный, самый… возмутительный человек из всех, кого я когда-либо встречала.

— А я никогда не встречал такой противной женщины, — прорычал Финн.

Оба застыли в молчании, со злостью глядя друг на друга.

Мэгги позвонила своей помощнице, рассказала о том, что с ней случилось, и попросила, чтобы та позаботилась об аннулировании потерянных кредитных карточек и выдаче новых.

— Хотите, чтобы я выслала их туда, где вы сейчас находитесь? — спросила Гейл.

— Нет, не надо. Пусть их отправят прямо в гостиницу. И еще, когда будешь сообщать о происшествии в мою страховую компанию и в гараж, передай им, что мне придется пока взять машину напрокат.

О подробностях Мэгги особо не распространялась, изложила лишь главное, пропуская мимо ушей сочувственные возгласы Гейл. Разговор шел в комнате, которую ей отвел Финн Гордон, по мобильному телефону, который он ей одолжил. Ей было нелегко пересилить себя, чтобы обратиться к нему с просьбой, и вот теперь она стояла, нахмурившись, и набирала номер бабушки. Она не посвящала ее в свои планы, сказала просто, что уезжает на несколько дней по делам.

В трубке послышался голос Арабеллы Рассел, такой слабый, надтреснутый, что у Мэгги защемило сердце.