Сьюзен Липиц: Безрассудство любви

— Хорошо, что ты вспомнила о нем, — Стив прервал ход ее мыслей. — Хоть он и вернулся, его здесь почти никто не видит — из-за спасательных рейсов, в которых он вечно пропадает. Надо сказать, он удивил меня. Вот уж не думал, что он станет таким правильным. Белую шляпу [1] Имеются в виду положительные герои вестернов, носившие, в отличие от отрицательных героев с их черными шляпами, белые шляпы. — Здесь и далее прим. перев. ему носить, да и только!

— Да-а, — протянула Элизабет, пытаясь представить Макса в роли Одинокого странника [2] Персонаж популярного в 40—60-е годы американского сериала в жанре вестерн. , спешащего на помощь. — Если учесть бешеный нрав Макса, его, скорее, стоит записать в злодеи. До выигрыша баснословной суммы в лотерею, бескорыстие не входило в число его добродетелей.

— Деньги меняют людей. — Стив пожал плечами. — Он может позволить себе быть героем. Держу пари, он починит этот насос хотя бы ради того, чтобы лишний раз покрасоваться перед тобой.

У Элизабет на этот счет было другое мнение. Она готова была поспорить, что Макс даже не посмотрит в ее сторону.

Но делать нечего…

— Значит, ты думаешь, что насос можно починить и он продержится, пока я не достану новый? — спросила Элизабет.

— Похоже, у тебя нет выбора. — Стив развел руками.

— Если я хочу заслужить чье-то расположение, мне лучше принять душ и переодеться, — заметила Элизабет, оглядев свои перепачканные джинсы и футболку.

— Удачи тебе, — пожелал Таг.

— Спасибо, — она попыталась изобразить на лице слабое подобие улыбки. Идя к машине, Элизабет почувствовала, как нервная дрожь охватывает все ее тело.

Макс вернулся.

И он как никогда нужен ей.

Скинув ботинки и оставив их в прихожей, Макс направился на кухню, где занялся поисками пищи в холодильнике, доставшемся ему в наследство от матери. Без микроволновки выбор был невелик: яблоко или пиво. Он выбрал пиво.

Откупорив бутылку и швырнув крышку на стойку из огнеупорной пластмассы рядом с раковиной, Макс прошел через столовую и остановился в дверях гостиной. Макс не хотел ничего здесь трогать. Старая мебель по-прежнему была покрыта выгоревшими цветными чехлами. Макс снял их лишь с тахты отца, со стола с кленовой столешницей и с телевизора. Больше Макс ни в чем не нуждался. За исключением свежего воздуха. Сырость просочилась во все щели, и можно было задохнуться от затхлого запаха дома, в котором долгое время никто не жил.

Ступая по протертому ковру, Макс то потягивал с наслаждением ледяное пиво, то прижимал холодную бутылку ко лбу. Какое блаженство! Светло-зеленые шторы были открыты, но пыль и грязь образовали завесу на всех четырех окнах. Макс провел рукой по оконному стеклу и заметил забрызганный грязью седан, сворачивавший с дороги к его дому.

Агент по торговле недвижимостью, решил Макс, глотнув пива. Он слишком устал, чтобы выслушивать очередного пробивного парня, который будет убеждать его описать все имущество на ферме.

Машина остановилась под деревом в конце бетонной дорожки. В машине сидела женщина. Макс отошел немного в сторону, чтобы женщина не смогла его увидеть, а сам продолжал наблюдать за ней, глядя в щель между стеной и занавеской. Сначала из машины показались стройные лодыжки в белых босоножках. Ножки выглядели чертовски сексуально, но дамочка, мягко говоря, оделась не по погоде. Видимо, на то были особые причины. Он бы с удовольствием с ней пообщался, но продать дом своих родителей его не соблазнит никакая прелестница. Дамочка, несомненно, один из этих агентов, потому что никто, кроме них, не станет при полном параде разъезжать едва ли не по самому грязному в данный момент району страны.

Полуденное солнце осветило приближавшуюся визитершу. Что-то в ней показалось Максу знакомым. Его охватило тревожное предчувствие. Она остановилась у открытой белой калитки, оплетенной вьюнком. Ее длинная светлая юбка и белая блузка вызывали в памяти старые фотографии из семейного альбома. Русые волосы были небрежно заколоты на макушке. Женщина сняла солнечные очки.

— Черт меня подери! — Макс присвистнул.

Поколебавшись, женщина снова надела очки и направилась прямо к дому.

Услышав легкие шаги на деревянных ступеньках крыльца, Макс бросил взгляд на свои носки. Большой палец торчал из дырки. На отворотах джинсов засохла грязь. Голубая футболка вымазана машинным маслом.

В ушах зазвенело душераздирающее «дзиннь». Стащив один носок и оставив его валяться на полу, Макс поскакал к двери на одной ноге, сдергивая на ходу второй носок. Когда Лайза Джейн еще раз нажала на кнопку, Макс скомкал дырявый носок и бросил его через комнату туда, где оставил первый, но он не долетел — повис на абажуре. Макс чертыхнулся и распахнул тяжелую дубовую дверь.