Дебби Макомбер: Список Ханны

— Что случилось? — спросила она.

— Я работаю с группой imbeciles, идиотов! — выругался он. — И где они только набрали их? Я рассчитывал провести спокойно хоть один выходной, но не тут-то было… — Он метнулся на кухню. — Где моя книга? — послышался его требовательный голос. — Мопсаhier?

— Какая книга?

— Та, что у меня была только что. Моя книга.

Уинтер не считала себя обязанной следить за тем, куда он кидает свои вещи. Но поняла, что речь идет не о книге, а о его записной книжке, которую он всегда носил с собой.

— Пьер, послушай…

— Ты что, не понимаешь, что я тороплюсь?

Она глубоко вдохнула и закрыла глаза. Это был решающий момент. Она могла ответить резкостью, а могла сдержаться. Ей хотелось поставить его на место ответной грубостью, опыт подсказывал, что это только накалит ситуацию.

Она встала и пошла на кухню, где он расшвыривал вещи в поисках своей «книги».

— Я помогу, — предложила она.

— Ты спрятала ее?

Раньше она пришла бы в ярость от столь нелепого предположения. Но вместо этого засмеялась. Он повернулся и с подозрением уставился на нее.

— Ты это ищешь? — Она протянула ему записную книжку, которая лежала на столе на видном месте.

Он усмехнулся и протянул руку за книжкой, но она не отдавала, спрятав ее за спину.

— Тебе придется заплатить.

В его глазах появились веселые искорки, но он тут же снова он стал серьезным.

— Воскресенье окончательно испорчено.

— Будет и другое.

Он вдруг схватил ее в объятия:

— Спасибо.

— Благодари свекровь Аликс.

— Свекровь?

— Это не важно, забудь. — Она прижалась губами к его губам.

Он вскоре ушел, а она вновь прилегла на диван. Они встречались с Пьером уже шесть недель. На этот раз были осторожнее и не торопили события.

В первое время он вел себя настороженно, часто бывал резок, как будто стремился оборвать их отношения навсегда. Пока Уинтер не уговорила его попытаться проделать тот самый опыт, которому научила ее Аликс. И когда он вдруг увидел, как сам реагирует в критических ситуациях, у него открылись глаза. И вот теперь, спустя месяц, хотя еще и возникали проблемы и это требовало постоянного усилия с обеих сторон, прогресс все-таки был очевиден. И Уинтер чувствовала себя почти счастливой, выход из тупика был найден.

Она незаметно уснула, и ее разбудил поцелуем вернувшийся Пьер. Она обвила руками его шею, притянула к себе, вдыхая такой родной запах, ощущая сильное тело, слушая ровное биение сердца.

— М-м-м… какое приятное пробуждение.

Пьер рассмеялся.

Вдруг зазвонил телефон Уинтер.

— О нет, только не это, — простонал Пьер, — не отвечай!

— Пьер, нельзя. Это может быть важно. — Она не стала напоминать, что не просила его не отвечать на звонок.

Он неохотно выпустил ее, и она успела ответить, прежде чем включился автоответчик.

— Аликс рожает! — возбужденно проговорила Лидия, хозяйка магазина напротив кафе. — У нее начались схватки.

— Я ждала звонка от Джордана.

— Ты же знаешь, Джордан с ума сходит, Аликс намного спокойнее, чем он. — Лидия засмеялась. — Она и звонила, а его голос я слышала в трубке, он настаивал, чтобы она прекратила звонить, потому что немедленно надо ехать в госпиталь.

— Кажется, ребенку грозит вырасти избалованным. — Уинтер подумала, что все они, в том числе и она сама, внесут посильную лепту.

— Джордан сейчас ужасно нервничает.

— Не сомневаюсь. Он впервые становится отцом, и, если взять во внимание предыдущие события, можно его понять.

Они еще немного поговорили.

— Спасибо, что позвонила. Звони, если узнаешь новости.

Пьер и Уинтер приготовили суп из авокадо, он был восхитителен, и Пьера рассмешило, когда секретным ингредиентом оказались обыкновенные кубики льда. Десять кубиков льда охладили и разбавили суп. К супу она подала раскрошенный голубой сыр. Пьер приготовил сэндвичи с курицей и карри.

Во время обеда Уинтер вдруг перестала есть и отложила в сторону недоеденный сэндвич.

— Что случилось? Слишком много карри?

— Нет, все замечательно.

Пьер был неподражаем в выборе специй.

— Тогда в чем дело?

— Меня беспокоит Аликс, — пробормотала Уинтер.

— Женщины рожают детей каждый день. Не о чем беспокоиться.

Уинтер надеялась, что так и будет.

— Но я не могу перестать волноваться.

Она бесцельно заходила по кухне. И вдруг приняла решение.

— Я хочу поехать в госпиталь.

— Maisсеtemps — e'est pour la famille. Это семейное дело, — перевел он.