Элис Маккинли: Берегитесь — женщина!

Чарлз вошел. Народ уже собрался, лились потоки пива и разговоров.

— О! О-о-о! — взвыла толпа, завидев старого приятеля.

— Сколько лет!

— Да ты похорошел!

— Вот молодец!

Все эти люди видели Чарлза только месяца два назад, но шутки по поводу роста отпускались исключительно за счет прозвища. Вот сейчас кто-то брякнул:

— Все растешь, Малыш!

Чарлз улыбнулся и на ходу ответил задире:

— А ты все плетешь паутины, Паук?

Это был старина Билл. Билл Эндрюс. Худой, щуплый, с тонкими руками и ногами, он чуть не с первых дней получил прозвище Паук. А уж когда занялся перевозкой тканей! Короче, кличка, как это часто бывает, стала второй натурой.

— О-хо-хо! Чарлз, Малыш!

— Веснушка! Да ты стал еще более рыжим!

Приятели обнялись. У Христиана на дне рождения было одно замечательное правило: кто приходит с подарком, сразу в воду. Чарлзу не хотелось купаться в середине марта, а потому он, подобно другим и повинуясь требованию хозяина, явился с пустыми руками.

— Пива ему! — завопил Христиан.

Потом было весело. Даже слишком весело: музыка, танцы, разговоры, выпивка. Четыре слагаемых хорошей вечеринки. И все же Чарлз, стараясь оставаться в здравом уме, пил только пиво. Ведь завтра на работу.

Улучив момент, когда Веснушка остался один, он подошел к нему со своим делом:

— Послушай, дай совет.

— Всегда к вашим услугам. — Он отвесил чуть ли не земной поклон. Правда, следствием этого опрометчивого маневра была почти полная потеря равновесия. Чарлз успел поддержать друга.

Народ вокруг навострил уши. Но Малыш и не думал стесняться.

— Сегодня ко мне подошла девица из группы, американка, и предложила переспать. Причем днем она была не то с мужем, не то с женихом. Я не понял. Никаких объяснений. Но и вела себя не то чтобы вульгарно, но…

— Красива? — перебил его Христиан.

На твой вкус… — Чарлз задумался, но, помолчав секунд двадцать, уверенно продолжил: — На твой вкус, пожалуй, была бы не очень, а мне ничего. Выше всех похвал.

— Так прямо первая и предложила?

— Да. Причем весьма оригинально: прихожу домой — лежит конверт. Приходите через час к собору Метрополитен.

Вокруг притихли, интересно было, каким советом наградит великий оракул вопрошающего. Христиан не ошибался в таких вещах.

— А кто он, ты точно не знаешь?

— Нет, к сожалению. На мой вопрос она просто заметила, что нам не угрожает опасность быть пойманными или разоблаченными, поскольку «этот» будет весь день в отеле.

— Ясно. Что ж, советую вам поостеречься, — с важным видом изрек Христиан, намеренно напуская на себя вид ученого. — Вероятно, у леди нет тайных умыслов и она истосковалась по нормальному мужчине, но все же есть одно «но». Переспать с ней можно и нужно, обогатишь потом и мой опыт — с американками, увы, пока не доводилось иметь дело, — но, зная вашу пылкую породу, Чарлз, советую держать дистанцию. Эта женщина, как не сложно догадаться, не ищет любви и сама любить не умеет. Ей важна практическая сторона дела. Вы же склонны увлекаться именно неординарными личностями. Чего доброго, влюбитесь. Ведь не каждый день встречаешь в жизни столь ярко выраженную решительность, не прикрытую даже фиговым листком приличия. Она бросит и вас так же решительно, как того, в отеле. Берегите сердце, друг мой.

— Браво! Браво! — закричали вокруг.

— На бис! — прохрипел долговязый Питер.

— Спасибо, спасибо, не стоит. — Христиан чинно кланялся слушателям. — Благодарю, господа. Предлагаю тост. За американку!

— За американку! — грянул нестройный хор мужских голосов.

— За свободу личности!

— Ура!

Дальше грохот глиняных кружек, в которых в старом трактире подавали пиво, и смех.

Однако, когда внимание окружающих отвлеклось на отплясывающего на столе Дэна, Христиан снова обратился к Чарлзу, уже с глазу на глаз.

— Будь осторожен, — предостерег он друга, отечески похлопав по плечу. — Такие женщины опасны. Хорошо, когда они благоволят к тебе. Но одна ошибка, одно неловкое движение — и все их «положительные» качества в одно мгновение оборачиваются против тебя. Они любят менять кавалеров, ни к кому не относятся серьезно. Ты ей приглянулся, она пришла взять тебя как вещь, заранее уверенная, что не получит отказа. Надо быть либо дураком, либо слишком благородным, чтобы отвергнуть женщину, которая после нескольких взглядов предлагает разделить ложе. Но будь осторожен. Ты встретился с донжуаном в женском обличье. Она ненасытна. И на тебе не остановится, уж поверь мне.