Эми Сандрин: Снежный поцелуй

— Хорошо, я рад, что ты так уверена. — Стивен бросил на Робин саркастический взгляд.

— Эй вы, оба, пошли. Я достаточно навоевалась за сегодня. Мне хочется пойти домой и попробовать забыть, что сегодняшнее утро вообще когда-то было.

Стивен смущенно посмотрел на Джинджер.

— Ты права. — Он взял ее под руку. — Ты абсолютно права. Давайте пойдем отсюда.

Какая-то особенная напряженность сдавила грудь Винса, когда Джинджер вышла из комнаты судьи. Он невольно восхищался ею.

Одному Богу известно, как отчаянно Винс боролся с собой, но ничем не мог себе помочь. Джинджер была его слабостью. Борьба — вот единственная вещь, с помощью которой он мог себя защитить.

— Я позвоню завтра судье, и посмотрим, когда возобновим работу. — Дэвид Майклз, адвокат Винса, остановился рядом с ним, он являл собой напоминание о том, что произошло.

Как же он произнес те презренные слова? Почему никто его не остановил? Более того, почему он сам себя не остановил? Как Джинджер должна его ненавидеть! Черт, Винс ненавидел себя гораздо сильнее, чем когда-нибудь ненавидел Ренара Дюшана.

— Позвони мне, — вот все, что он сказал адвокату, прежде чем выйти за дверь.

Мраморные ступени лестницы отражали яркий свет августовского дня и на мгновение ослепили его. Краем глаза он заметил в дверях Джинджер. Он хотел подойти к ней, но ноги приросли к полу.

Она стояла в нескольких ярдах от него, белокурые волосы сияли на солнце, лицо было таким же несчастным, как и его собственное сердце.

Подойти к ней?

Он посмеет?

Он любит Джинджер. Она нужна ему. Но какая-то невидимая граница разделила их, и ему придется заставить себя пересечь ее. Она пыталась заделать трещину, возникшую между ними, теперь настала его очередь. Он повернулся в сторону Джинджер, ее имя уже было у него на губах.

— Данелли! — крикнул кто-то.

Винс оглянулся, загородившись рукой от солнца. Его взгляд поймал блеск металла.

Ренар Дюшан стоял у основания лестницы. Он сжимал рукоятку пистолета «магнум-357» и целился прямо в Винса.

— Молись, Данелли! Никогда больше не быть тебе лучше меня.

Капля пота скатилась с брови на глаз, он хотел смахнуть ее рукой. Но разум посоветовал ему не двигаться. У него за спиной раздавался опасливый гул голосов.

— О, мой Бог, у него оружие! — Послышался топот, и толпа рассеялась.

Во рту у Винса пересохло.

— Одумайся, Ренар. — Он выставил перед собой ладонь, пытаясь защититься. — Давай поговорим.

Глаза Дюшана сумасшедше блестели, Винс видел, как его палец нажимает на спусковой крючок.

Смерть так близка!

Винс буквально чувствовал ее вкус.

— Почему? Что я тебе сделал? Я думал, мы друзья. Дюшан заморгал, облизнул губы и покачал головой:

— Нет! Ты никогда не был моим другом. Ты отнял у меня все. Моих родителей. Лиз. Каждый возможный шанс, который у меня когда-то возникал в деле.

Боже, он действительно думал, что Винс виноват во всем? Когда-то они были почти братья.

— Твои проекты хороши, Ренар.

— Но твои всегда лучше, не так ли? — Дюшан горько рассмеялся. — Я не позволю, чтобы такое когда-нибудь случилось снова. Целую, и до свидания.

— Нет!

Кто-то загородил Винса в тот миг, когда раздался оглушительный выстрел. Они вместе упали.

Винс взглянул на бледное лицо Джинджер.

— Прости, — прошептала она, прежде чем ее глаза закатились.

Зловещая влага просочилась через его рубашку. Он посмотрел вниз.

— Иисусе! — Это была кровь. Ошеломленный Винс сел и взял Джинджер на руки, качая ее, словно новорожденного младенца.

Он не мог думать.

Он не мог чувствовать.

Он только сидел и качал ее.

Кто-то подбежал к нему и потряс за руку. Винс не обратил на это внимания, он продолжал пристально смотреть на бледное лицо Джинджер.

— Кончай, Данелли! — Над ним склонился Стивен, на лице его читалось явное беспокойство. — «Неотложка» уже едет. Помоги мне остановить кровотечение!

Тело Винса дернулось, как будто его ударили. Господи! Он сидит, а Джинджер может умереть. Стащив с себя пиджак, он прижал его к ране на груди, дрожащими пальцами поймал пульс у нее на шее. Есть! Слабый, но есть.

На пиджаке выступило ярко-красное пятно.

— О Боже, почему? — Его сердце ударилось о ребра. Никогда в жизни он не чувствовал себя более беспомощным, никогда не испытывал большей безнадежности.

Вокруг него началась суета. Винс быстро оглянулся через плечо и увидел, что на Дюшана надевают наручники, его окружило полдюжины полицейских.