Франциска Вудворт - Добыча принца

Я замерла и медленно подняла взгляд. Уел. Он наследный принц, а я младший ребёнок в семье, но кому говорить о манерах?! На себя бы посмотрел! К тому же он ещё не король, чтобы его все ждали, а я не его подданная. Посмотрите на него, ввалился ко мне без приглашения и ещё права качает! Вообще, если это выделенная мне комната, то можно считать её временно моей территорией, а по сему территорией Фарогосского королевства. И указывать как себя вести принцессе Фарогосса находясь в Фарогоссе верх наглости и невоспитанности! Вот.

Пока мы мерились взглядами, вернулись служанки и шустро стали накрывать принцу. Умеют, значит, когда хотят. Я обратила внимание, что ему-то правильно стоповые приборы положили. Может, у меня подсмотрели?

«Или меня проверяли?» — кольнула мысль.

— Поухаживайте за гостьей у неё тарелка почти пустая, — распорядился Арвинский и его мнимая забота была хуже любой насмешки.

Мне тут же наполнили тарелку с верхом, а я от злости на беспардонность некоторых громко звякнула ножом о тарелку, откладывая его, наколола вилкой кусок мяса и демонстративно положила себе в рот. Подавись своими манерами!

Вот только подавилась я, взвыв. Горячий кусок мяса, да на мой пострадавший язык…

Я схватила салфетку, приложив к губам и избавляясь от пищи. На глазах выступили слёзы.

— Обожглась? Больно? — вскочил с места Арвинский, тут же оказавшись рядом со мной. В голосе звучало настоящее сочувствие и беспокойство. — На, выпей!

Он плеснул из кувшина в бокал, подсовывая его мне. По опыту зная, что принимать от него что-либо чревато, оттолкнула рукой и вода выплеснулась на него.

Вода?! Я даже пальцем в мокрое пятно потыкала и понюхала. Вода. От обиды захотелось разреветься. Я крепилась изо всех сил, но слёзы предательски потекли по моим щекам.

— Что же ты такая неловкая?

Это я?! Да всё из-за него! Ы-ы-ы-ы-ы!!!

— Всё-всё. Я не злюсь, — сменил тон Арвинский. Как и все мужчины, принц видимо терпеть не мог женских слёз, и я мстительно перестала сдерживаться. Тогда меня попытались отвлечь. — Тебе, видимо, лучше пока потерпеть, и не есть. Хочешь, погуляем? Я тебе лабиринт покажу. С ним связана одна очень романтичная история.

Я прислушалась, заинтересованно посмотрев на него. Здесь я вряд пи ещё когда-нибудь окажусь, и мне стало любопытно, особенно после следующих слов:

— Ты слышала о лунных ведьмах? Они когда-то обитали на наших землях и волосы у них были такие же светлые, как у тебя, — погладил меня по голове и подхватил прядь, пропуская сквозь пальцы.

«Потому что я ведьма, дурень!» — хмыкнула про себя. Ему удалось завладеть моим вниманием и слёзы высохли.

Поймав его устремлённый взгляд на разошедшихся на груди попах халата, быстро запахнула его. Вздохнув с сожалением и ничуть не чувствуя себя виновато, Арвинский поднялся с корточек.

— Я сейчас приведу себя в порядок и идём.

— М-м-м-м… — обратила на себя внимание, стискивая халат. Безмолвно спрашивая: «Мне в таком виде идти?!»

— Подберите ей одежду и обувь! — приказал служанкам принц и направился… нет, не на выход — в мою спальню!!!

Я провела его спину обалдевшим взглядом. Зачем он пошёл в мою ванную, а не к себе?!

— Во времена правления Сигмунда третьего в наших лесах обитали лунные ведьмы. Не скажу, что вредные создания. Жили обособлено, но ладили с людьми, лечили. Хорошо в травах разбирались, не отнять. Леса полны были дичи, да и у них особая магия говорили, которая помогала понимать зверей. Король к ним был снисходителен, даровав защиту. Однажды на охоте Сигмунд спас от нападения медведя красивую деву, с необычными светлыми волосами и привёз её во дворец. Он влюбился в неё без памяти и захотел взять в жёны. Только дева эта оказалась лунной ведьмой, и сердце имела холодное и лживое. Сначала она убедила короля в своей любви, а потом, будучи ветреной особой, подло сбежала после свадьбы. И причину выдвинула вздорную, будто он убил медведя. Ну, ни глупости ли? Нашла предлог придраться! — бросил на меня снисходительный взгляд Арвинский.

Я лишь стиснула зубы, желая дослушать его версию событий, так как известная мне существенно отличалась. Арвинский сдержал слово, выведя меня на прогулку. В приличном платье и с причёской я оказалась достойна, чтобы мне предложить руку, а не тащить на плече. О короткой поездке на нём напоминал налившийся синяк на боку и ущемлённая гордость. Так бесцеремонно обращаться со мной никто себе не позволял. Принцу же было не до моих обид и он продолжал рассказ: