Сандра Мэй: Чистое сокровище

Алессандро скрипнул зубами так, что Кэти вздрогнула. Ничего не понимая, она инстинктивно отошла от мужа, встала рядом с отцом, словно ища защиты.

Алессандро процедил сквозь зубы:

– Значит, вот с кем ты живешь… Что ж, не могла найти помоложе?

Краска бросилась в лицо Кэти. Она мгновенно поняла, о чем думал Алессандро. Ну конечно, латинская ревнивая натура просто не в состоянии воспринимать существо мужского пола рядом со своей женщиной иначе как в качестве соперника. Кэти почувствовала, что ее разбирает нехороший, истерический смех.

В этот момент Том Монаган процедил сквозь зубы:

– Кэти, девонька, мне его убить, выдернуть ноги или просто выкинуть за ограду?

Бу возмущенно дернула деда за штанину.

– Эй! Нельзя ему ноги выдергивать, это папа мой!

Том погладил девочку по голове огромной, жесткой ладонью.

– Беги в дом, Брауни! Там наша кошка родила котят – только не трогай их, а то поцарапает.

Перед таким соблазном меркнут даже папы. Бу немедленно умчалась в дом – и взрослые остались втроем.

Кэти положила руку отцу на плечо – и этот жест заставил Алессандро побелеть от ярости.

– Не надо. Полагаю, он приехал поговорить.

– Я приехал забрать свою дочь!

– Ух ты! Борзый мальчонка. А не подскажешь, Кэт, как фамилия Бу?

– Монаган. Как и моя.

Два года назад, когда крестили Бу, Том настоял, чтобы в церковных книгах и Кэти, и внучку записали под его фамилией. Для него это было очень важно – а для Кэти еще и лишняя подстраховка на случай, если Алессандро все же сможет напасть на след…

– Так ты, парень, зовешься Монаганом? Вообще-то вряд ли, у нас в роду чернявых не было.

Алессандро больше не смотрел на Тома. Его горящие глаза буквально сверлили Кэти, голос дрожал от еле сдерживаемого бешенства:

– Значит, ты лишила мою дочь не только отца, но даже собственного имени? Надо же, а я и не подозревал в тебе такого цинизма, Кэтрин. Ты казалась мне порывистой, иногда ребячливой, упрямой, строптивой, нахальной, веселой, но никогда – циничной и расчетливой. Выходит, не так уж тяжело тебе дался наш разрыв, раз ты так быстро нашла себе замену! Но ничего: за все три года ада, за тысячу двести дней и ночей отчаяния я заставлю тебя страдать так же, как страдал я…

Она рванулась вперед, разом забыв обо всем остальном.

– Заставишь меня страдать?! Что, опять?! Да ты делал это с первого дня нашего брака! Я же была не нужна тебе, с самого начала стало ясно! Ты хотел ребенка. О да, моя беременность не была досадной помехой – наоборот, для вас это был прекрасный шанс!

– Что ты несешь?!

– Что слышал! Пока ты не знал, что я беременна, ты и палец о палец не ударил, чтобы найти меня, связаться со мной. Ты…

– Никогда в жизни Алессандро ди Каррара не бегал за женщинами!

– О, не сомневаюсь! Ты из тех, кто и кресту не поклонится, лишь бы корона не свалилась! Но, узнав о ребенке, ты встрепенулся, петушок! Ты отодвинул в сторону душеньку Лучиану и попросил ее подождать.

– Мадонна! Дай мне сил…

– Ты держал меня в доме, похожем на мавзолей, а относились ко мне как к сиротке, живущей из милости и до смерти всем надоевшей! Ты не верил ни единому моему слову, зато твоя мать и Лучиана всегда были правы!

– Я дал тебе все, о чем может мечтать женщина, и готов был дать еще больше, а ты отплатила мне побегом!

– Ты дал мне все, что угодно, кроме любви, внимания и сочувствия!

– Не ври, убью! У тебя все это было, но знаешь, в чем твоя проблема?…

Кэти и Алессандро стояли друг напротив друга и самозабвенно орали. Том Монаган бочком отодвинулся к крыльцу и присел на ступеньку. Совершенно очарованная происходящим Бу тихонько присела рядом с ним, привалилась к плечу. В тихой и размеренной жизни ирландской деревни Крислох-Маллингар такие феерические представления случались редко – если не считать приезда цирка весной, тогда Бу тоже очень понравилось. Тигр перепрыгнул через сетку ограждения и ушел гулять по деревне. Местные собаки восприняли это как личное оскорбление и загнали полосатого в огород к бабке Нэн, а она, ведьма старая (спасиееГосподиидайвсяческогоздоровья!) спасла зверюгу и привела обратно в цирк…

– Том? Дед?

– Что тебе, мелочь?

– А чевой-то они делают?

– Беседуют, Бу. Давно не виделись, то-се.

– А чевой-то так громко?

Том хмыкнул и обнял внучкины хрупкие плечики.

– Так это… потому что любят друг друга…

– …Твоя проблема в том, что ты из всего делаешь стремительные и неправильные выводы!