Маргарет Уэй: Страсти в старинном поместье. Книга первая

Бронте мужественно двинулась вперед, вспомнив, как Гилли всегда называла ее «важной». В детстве это слово смешило ее, напоминало о курах Гилли. Важная . Несмотря на многочисленные неудобства, Бронте упивалась видом окрестностей. Она всегда любила эти места. Райский сад, где водятся змеи. Чудесный сельский пейзаж. Прибрежная полоса к северу от Тропика Козерога настолько же богата и плодородна, насколько пустынны внутренние области континента, расположенные в районе Большого Водораздельного хребта [4] Большой Водораздельный хребет — горная цепь, круто поднимающаяся от восточного побережья Австралии и полого спускающаяся на запад. . Бронте восхищалась буйной тропической растительностью. Ярким оперением птиц. Пиршество красок!

Бугенвиллеи разрослись по обе стороны проселочной дороги. Собственно, ее и дорогой-то не назовешь. Почти непроходимая тропа среди джунглей. Лианы покрывали заборы, обвивались вокруг деревьев, покрывали старые резервуары для воды. Оранжевый. Вишневый. Багровый. Розовый. Голубые вьюнки «цвета твоих глаз, Бронте», как выразилась когда-то в ее детстве Гилли, свисают со стенок одного из резервуаров, стоящего в заброшенном поле.

Когда-то на этих полях рос сахарный тростник, который вырастал выше человеческого роста, но сельскохозяйственные работы были прекращены в «Гнезде иволги» еще до рождения Бронте, и Гилли унаследовала плантацию, которая в свое время была источником неплохих доходов. Земля Макалистеров располагалась по соседству с полосой джунглей, где желтые иволги вили свои глубокие гнезда, и их крики далеко разносились по лесу. В честь этих экзотических птиц плантация и получила свое название в конце 1880-х годов.

Когда-то я знала эту землю как собственную ладонь, подумала Бронте. Гилли повсюду водила ее за собой. В глубине леса она находила свои магические лекарственные травы. В эстуарии [5] Эстуарий — однорукавное воронкообразное устье реки, расширяющееся в сторону моря. реки, где текла солоноватая вода, обитали большие крокодилы-людоеды. Бронте любовалась прекрасными берегами, белым песком и бирюзовой водой, островами — истинным чудом природы — Большого Барьерного рифа [6] Большой Барьерный риф — гряда коралловых рифов и островов вблизи северо-восточного побережья Австралии, национальный морской парк. . Гилли научила ее ездить на лошади («Держись крепче, Бронте! Покажи ей, кто хозяин»), стрелять из винтовки 22-го калибра («На всякий случай!»). Бронте надеялась, что Гилли больше не держит в доме оружия. Не хотелось бы, чтобы она прятала ствол под половицей.

— К тому времени, как доберусь до дома, я развалюсь на части, — пробормотала Бронте. — Раздеться бы и прыгнуть вниз головой в лагуну с кувшинками.

И ни единой живой души вокруг. Дом Гилли находится у конца дороги. Вдали показалась высокая, увитая плющом стена, которой было обнесено владение. Массивные железные ворота украшало тщательно выполненное изображение иволги. Гилли вернется домой только поздно вечером; у нее назначен прием в городской клинике у приезжего окулиста. Бронте это беспокоило. Неужели острое зрение Гилли изменяет ей, несмотря на все ее уверения в обратном? Такое с возрастом случается. Кому хочется стареть? Бронте не позволила Гилли отменить визит — другой возможности получить консультацию не представится еще по меньшей мере шесть недель.

— Неудачный день, чтобы уезжать.

Бронте успокоила двоюродную бабку, сказав, что у вокзала возьмет такси. Она прилетела из Сиднея в Брисбен [7] Брисбен — город и порт на востоке Австралии, административный центр штата Квинсленд. , но решила не продолжать путешествие самолетом и взошла на борт экспресса «Квинслендер», на котором отправилась на север. Ей нужно было время, чтобы подумать. Поезд для этого — самый подходящий транспорт. Во время путешествия ей представилась возможность полюбоваться все более великолепными видами, открывавшимися после пересечения Тропика Козерога. Поезд оказался комфортабельным. Кормили в вагонах вкусно, спать было удобно. А еще хорошо смотреть в окно. Конечно, Бронте рассчитывала, что водитель такси высадит ее у самых дверей, да помешали шуточки насчет «старой летучей мыши». Нет, она никому не даст спуску, если он посмеет подобным образом отзываться о Гилли.

Едкий пот заливал глаза Бронте.

— Черт!

Бронте пришлось поставить чемодан на землю, чтобы поплотнее натянуть на лоб соломенную шляпу.