Оливия Бэкли - Сердцу не прикажешь

— Обожаю гренки! Наверное, пальчики оближешь, правда?

Он не ответил. Еле кивнув, он устремился вслед за Джулией и догнал ее, когда та уже сидела в машине.

Услышав шуршание гравия, она обернулась. Господи! Не дает он ей покоя. Джулия включила зажигание, мотор, к счастью, завелся сразу. Машина рванула с места.

— Послушайте, кто отец ребенка?

Она услышала. Но вопрос, который, похоже, не давал ему покоя, так и остался без ответа.

Когда лекция, посвященная творчеству писателя Джозефа Конрада закончилась, Джулия тяжело вздохнула. Теперь придется «Сердце тьмы» штудировать самостоятельно, руководствуясь собственным воображением, которое и так работает на полную катушку с понедельника, когда она, похолодев, услышала до сих пор стоящий в ушах вопрос о том, кто отец ребенка.

Да знает он прекрасно, знает! Не дурак же он, в конце концов.

Предположив, что Джойс опять объявится, она накануне, не заходя домой, после работы отправилась в библиотеку, лишь бы с ним не встретиться. Но вечером миссис О'Брайен сообщила ей, что мистер Джойс заходил. Нет, ничего не сказал, добавила она, когда Джулия спросила, не сообщил ли он о цели своего визита.

Не сообщил, и хорошо! Ее, кстати, это вовсе не интересует. В жизни ее девочки нет места никаким Джойсам. Правда, Майкл, видимо, считает по-другому. Дай Бог, чтобы он поскорей уехал домой и оставил ее с Лулу в покое, подумала она.

— Джулия, очнись! — раздался рядом нетерпеливый голос. — Целых две минуты распинаюсь перед тобой, а ты — ноль внимания. Уставилась в одну точку. Что с тобой?

Молодая женщина взглянула на Ванессу. Та стояла рядом, хмурая, как туча.

— Извини, — ответила Джулия, захлопнув тетрадь. — Задумалась.

— Уж, не о том ли долговязом парне в драных джинсах? — спросила Ванесса с хитроватой улыбкой.

— Вот еще! Можно подумать, у меня других забот мало. Между прочим, я ни одного слова не записала. Как буду разбираться с творчеством Конрада — ума не приложу!

— Какие проблемы? Перепишешь лекцию у меня. — Прицелившись, Ванесса ловко кинула пустую картонную чашку из-под кофе, угодив прямо в мусорную корзину.

Они шагали по вестибюлю к выходу. Энергии у Ванессы хоть отбавляй — то ли от кофеина, то ли от рождения. Переписать лекцию — пожалуйста! Приготовить запеканку — будет сделано! Разбудить утром телефонным звонком — нет проблем!

Толкнув массивную дверь, обе вышли из здания колледжа, задержавшись на верхнем марше лесенки с широкими ступенями, сбегающими на тротуар. Какая прелесть этот теплый весенний вечер, подумала Джулия и, зажмурившись, глубоко вздохнула.

— А не пойти ли домой пешком? — произнесла она вслух.

— Именно это я и хотел вам предложить, — раздался рядом с ней уже знакомый мужской голос.

Джулия вздрогнула. На тротуаре, рядом с лестницей, стоял Майкл Джойс. В сером твидовом пиджаке, руки — в карманах. Ее сердце забилось сильными толчками. Видимо, виной всему его неожиданное появление.

— Отличная идея! — крикнула снизу Ванесса, сбежав по ступенькам с резвостью школьницы.

— Нет. Пожалуй, я поеду с тобой. Подбросишь до дома? Лучше сразу же начну заниматься, — крикнула ей Джулия.

Ванесса перевела взгляд с печального лица Джулии на мрачную физиономию Майкла Джойса и защебетала:

— Прости, дорогая, но, боюсь, что не смогу. Понимаешь, сначала нужно заскочить в магазин и купить какао — обещала испечь торт соседке. У нее день рождения. И платье нужно дошить по этому случаю, а у меня молнии нет. Надо успеть в галантерейный магазин. Машину нужно помыть? Нужно. Ну, пока!

Она сделала им обоим рукой и побежала к машине.

— Неужели она успеет сделать все это в течение получаса? — спросил Майкл, улыбнувшись.

— Успеет! — заверила его Джулия. — Вы ее не знаете. Это же Фигаро в юбке!

Улыбка чрезвычайно шла ему. Правда, она сразу же погасла, но сердце ее екнуло.

Взглянув на него украдкой еще раз, она пошла по тротуару, не оглядываясь. Он догнал ее. Они шли рядом, она чувствовала то ли слабый запах мужского одеколона, то ли какие-то флюиды, то ли тепло, исходившее от него.

Прошли молча пару кварталов. Ну и долго он будет так плестись за нею, подумала она. Когда же, наконец, начнется допрос с пристрастием? Ее охватил нервный озноб, и она поежилась.

— Вот те раз! — воскликнул он, останавливаясь. — Замерзли и молчите.

— Мне… — начала, было, она, но он не дал ей договорить. Сняв пиджак, протянул ей. Она не шелохнулась.

— Перестаньте дурить, — сказал он, набрасывая пиджак ей на плечи.