Людмила Грицай - «Сердцу не прикажешь». Морганатические браки династии Романовых

На обложке: Jean-Baptiste Pater «A Company Bather in a Park», 1720 (ССО), Cecilia Heisser (Photographer), Nationalmuseum

На обложке: Jean Honoré Fragonard French «Portrait of a Young Woman», 1770 (ССО), The Metropolitan Museum of Art, On view at The Met Fifth Avenue in Gallery

© Людмила Александровна Грицай, 2022

ISBN 978-5-0055-7688-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Разрушили ли Великую империю морганатические союзы представителей дома Романовых?

Вопрос, вынесенный в заголовок предисловия этой книги, является самым важным и самым спорным. Многочисленные неравнородные союзы, заключаемые на протяжении нескольких столетий представителями царствующей династии в России, не могут рассматриваться историками как обычные непубличные обстоятельства жизни русских императоров и членов их семей.

Личные жизни и любовные привязанности этих людей были делом государственным. Они определяли не только отношение подданных к своим правителям, но и показывали, насколько представители правящего класса готовы быть верными своему долгу.

Ведь именно долг повелевал аристократам, каковыми являлись члены императорской фамилии, отдать всю свою жизнь без остатка служению Отечеству: Романовы не имели права выбирать себе ни профессию, ни супругу. Им была предназначена профессия военного, а женой по воле царствующего императора должна была стать представительница королевского рода.

Морганатический брак, заключаемый с супругой или супругом неравного происхождения, нарушал важнейший принцип сословного разделения, лишая детей, рожденных в таком союзе, сословных привилегий, и подрывая сам принцип устройства государства, четко разделенного на общественные классы со своими обязанностями и правами.

Правда, такие правила сложились не сразу. Их установлению способствовало правление Петра I, смелого реформатора, разрушившего прежний мир русской жизни и построившего на его обломках новый.

До Петра русские цари выбирали себе жен из подданных, как когда-то делали великие князья. Конечно, предполагалась, что царской женой станет девушка из благородного семейства, но так случалось не всегда. Главное слово за выбором невесты все-таки принадлежало самому государю, хотя и на смотр красавиц для венценосного жениха попадали только избранные.

Царь, выбирая себе жену, как бы делал ее равнородной себе.

Все изменилось, когда Россия волею Петра Великого стала более тесно общаться с Европой. Европейские монархи жен себе выбирали из королевских домов соседних государств, в противном случае они теряли право на наследование престола. Подобные браки играли большую роль в дипломатических связях, а также приносили иные выгоды в виде союзнических отношений и возможности претендовать на наследство и территории.

О подобной практике в средневековой Руси знали, например, царь Борис Годунов стремился найти свои детям супругов из-за границы, пытаясь для укрепления своего статуса породниться с королевскими домами Европы, но его попытки оказались безуспешными. К тому же в начале XVII века подобные союзы не одобрялись в обществе, ведь европейские страны и Русь исповедовали разные христианские учения.

В Европе, где до реформации все правящие династии придерживались католицизма, таких трудностей не возникало. Позже невеста, если ее будущих супруг исповедовал другую религию, просто принимала его веру.

Первым равнородным браком в России можно считать женитьбу царевича Алексея Петровича (сына Петра) на Шарлотте Кристине Брауншвейг-Вольфенбюттельской, дочери немецкого герцога и воспитаннице польского короля. Это союз был выгоден обеим сторонам, хотя молодые не испытывали друг к другу искреннего интереса.

При этом сам брак, совершенный 13 октября 1711 года, как в Европе, так и в России был воспринят неоднозначно. В Европе юную Шарлотту жалели за то, что ей придется жить в варварской Московии, а в России к ней относились с известной долей подозрительности. Усугубляло положение то, что, согласно брачному договору Шарлотта осталась лютеранкой, несмотря на то, что ее муж был официально признанным наследником русского престола [1].

Правда, судьба юной супруги царевича сложилась печально. Она умерла в 21 год вскоре после рождения своего сына, нареченного в честь деда Петром.

А дальше представителям дома Романовых искали суженых только среди принцесс или принцев. Кто-то соглашался с таким выбором, а кто-то против него активно восставал.