Лора Брантуэйт - Моя принцесса

Желая успокоить друга, пока его досада не переросла в гнев, что иногда случалось, Кристин крепко обняла Эйдриана и доверчиво уткнулась лбом ему в плечо. Она почувствовала, что к терпкому аромату туалетной воды примешивается раздражающий запах табака. Ладно, за это получишь отдельный нагоняй. Взрослый человек — и такой глупый… Совсем себя не бережешь, подумала Кристин — у нее была склонность опекать Эйдриана, который знал ее с первого дня жизни.

Раздраженность Эйдриана как рукой сняло.

Он легко, как и двадцать лет назад, подхватил девушку (куда делся так и не врученный букет, Кристин понять не успела) и поднял достаточно высоко. От неожиданности Кристин вскрикнула, но тут же, как в детстве, ее наполнило ощущение полета и искристого веселья. Без всякого видимого напряжения, словно был не журналистом, а циркачом, Эйдриан закружил Кристин по гостиной.

— Носить вас на руках, моя леди, одно удовольствие: легкая, как котенок! — серьезно сообщил он Кристин, ставя ее, смеющуюся, на пол.

Кристин захватило ощущение пушинки, несомой ветром, и она не сразу сообразила, что пора возвращаться на грешную землю, поэтому ее колени в первое мгновение чуть подогнулись. Она охнула, но еще за полсекунды до этого Эйдриан подхватил ее и бережно отнес на диван.

— О, я вижу, моя леди отказывается ходить? Что ж, сочту за честь всегда носить вас на руках! — Эйдриан галантно поклонился и тут же фамильярно потрепал Кристин по волосам.

— Мисс Кристин, мистер Ломан, почему вы до сих пор не в столовой? — послышался голос Тильды. — Время завтрака уже, кажется, прошло! Рискуете опоздать!

Она с лукавой улыбкой смотрела на «молодежь». Эйдриан Ломан, несмотря на то что давно вышел из юного возраста, для Тильды принадлежал именно к этой категории: он стал вхож в дом Макферсонов, когда ему было столько же лет, сколько Кристин сейчас. Взгляд, который Тильда бросила на «мисс Кристин и мистера Ломана», свидетельствовал о том, что она давно уже стоит на пороге гостиной. Эйдриан смутился. Одно дело — когда тебя считают мальчишкой по привычке, и совсем другое — когда ты даешь к этому повод.

— Да, конечно, Тильда, мы сейчас идем, — сказала Кристин и протянула Эйдриану руку, чтобы он помог ей встать.

С благодарностью и любовью посмотрела в его глаза, серые, как и у нее, только немного темнее. Как здорово, что есть человек, с которым можно быть слабой. Нежной. Иногда — взбалмошной. Женщиной. Собой…

Никто другой в ее окружении не давал Кристин такой возможности. Не Вивьен же душу раскрывать. Кристин невесело усмехнулась при этой мысли. Отцу все равно. Брайан сам слабый, это скорее он нуждается в заботе, в поддержке, и рядом с ним нужно быть сильной, пока можешь. О, Эд, как же я тебя люблю!

— Нет, малышка, это я тебя люблю!

Кристин и не заметила, что озвучила последнюю мысль. Она чуть смутилась и, чтобы загладить неловкость, вызванную невольной откровенностью, со смехом потянула Эйдриана в столовую. Сопротивления он не оказал: вернувшись из затянувшейся командировки, он, не завтракая, помчался в дом своих старых друзей.

В столовой Эйдриан с безукоризненной грацией и вкрадчивостью движений помог сесть своей даме. Кристин отметила про себя, что его манеры куда изящнее, чем у ее отца. Возможно, даже лучше, чем у Вивьен.

О прошлом мачехи Кристин не знала, то есть знала, но не все известное ей было правдой. Пожалуй, если бы кто-то и рассказал ей о некоторых тайнах жизни молодой жены отца, к примеру, что в ней не течет ни капли благородной крови разорившихся баронов, Кристин все равно не поверила бы. Вивьен в совершенстве владела искусством подать себя, как королеву. Энциклопедия этикета была первой книгой, которую она прочла от корки до корки. В этом отношении Вивьен Лиссе, будущая вторая миссис Макферсон, оказалась весьма способной. Даже талантливой. Только вот сами по себе ее манеры могли произвести впечатление лишь на человека, который никогда не общался с Эйдрианом Ломаном. И, вероятнее всего, на мужчину.

Но тот, кто тонко чувствует, сразу отличил бы стили изысканности Вивьен и Эйдриана. Если первая вела себя с достоинством, как бы ставя себя на ступень выше и таким образом принижая этим окружающих, то второй своим поведением словно говорил: я веду себя так, как должен, чтобы быть достойным вашего общества. Возможно, стиль Эйдриана — это то, что стоит выше этикета и ценится людьми дороже: внутренняя интеллигентность.

Едва бросив взгляд на накрытый стол, Кристин расцвела в улыбке. Сложив руки рупором, она крикнула в сторону гостиной: