Элла Уорнер - Долгие раздумья

Ладно, пусть Феликс проводит меня до пруда, пусть удовлетворит свое любопытство, развеет сомнения, я же, в свою очередь, постараюсь от него побольше узнать о теперешней жизни Харлендов.

— Мне нравятся люди с сильным характером, самостоятельно делающие выбор, — сказала она.

Феликс улыбнулся в ответ и сделал самонадеянный вывод:

— Значит, тебе симпатичны люди вроде меня.

На секунду или на долю секунды, которая потребовалась Дикси, чтобы сжаться и замереть, перехватив дыхание на вдохе, ей показалось, что улыбка обольстительного охотника затягивает ее в заговор, словно они с Феликсом достигли абсолютного согласия друг с другом… Дикси поспешила отбросить лукавые мысли, что удалось сделать не сразу и не полностью. Наваждение!

Феликс Дебнем окинул ее оценивающим взглядом и изрек:

— Прими запоздалый комплимент: ты великолепно выглядишь!

— Спасибо.

Он опять поставил ее в тупик. Дикси до самой смерти не забыть шпилек Феликса по поводу ее внешности. И теперь, неосознанно защищая себя от волнующей силы комплимента, она вспомнила, с какой язвительностью лет семь назад Феликс прилюдно попенял ей на бледный вид и неспособность оценить по достоинству мастерство отменного повара. Это произошло во время одного из традиционных воскресных обедов у Харлендов, когда желудок Дикси бастовал, не в состоянии переварить ни кусочка, сдобренного изрядной порцией лицемерия и неприязни.

— Так выглядеть мне прежде мешало отсутствие аппетита, понимаю… — не без яда продолжила Дикси.

Феликс, судя по всему, тоже помнил тот день. Он пожал плечами.

— Поверишь ли, я на самом деле боялся за тебя. Ты была слишком бледной и худой.

— Я так и подумала! «Отсутствие аппетита поможет тебе контролировать собственное тело, но вряд ли — чье-то еще!» — Она дословно процитировала его высказывание семилетней давности. — Это выражение глубокого сочувствия, охотно верю.

Он окинул ее с головы до пят удивленным взглядом и объяснил таким тоном, словно размышляет вслух и не собирается оправдываться:

— Я думал, встряска тебе необходима. Странно, что он еще помнил события тех далеких дней. Дикси было семнадцать, и проблемы с весом у нее действительно существовали. Ей мучительно хотелось походить на старших сестер, чьи идеальные формы и пропорции, высокий рост, даже светлые волосы вызывали у Дикси зависть и восхищение.

Природа одарила Дикси совершенно иной конституцией, очень тонкая кость и мальчишеское телосложение диктовали ей порывистость в движениях. Однако опытный взгляд без труда выявил бы в гадком утенке черты будущего прекрасного лебедя. Вдали от гнетущей обстановки дома Харлендов фигура Дикси обрела и женственность линий, и отточенность пропорций, превратив угловатого подростка в роскошную, но отнюдь не вульгарную молодую женщину, даже на расстоянии способную кружить головы, а вблизи вызывающую чувственное желание. Будучи чуть выше среднего роста, Дикси привыкла носить обувь на каблуках. Сейчас она обнаружила, что даже на высоких шпильках заметно ниже Феликса, и открытие неожиданно разозлило ее.

— Ладно, Феликс, — старательно чеканя слова, заговорила Дикси, — я не нуждаюсь в твоем одобрении. Хорошее ли мнение, плохое ли… Оставь его при себе. Мне неинтересно.

Вот так-то. Пусть знает свое место.

Феликс рассмеялся и подступил к Дикси еще ближе. Она поняла, что ее дерзости развлекают его, но и только. А она… О, как хотела бы она испепелить его взглядом, превратить в камень! Или в жабу. И бросить в пруд. А еще лучше пусть убирается ко всем чертям, среди которых ему самое место!

— А раньше я не замечал пламени твоих невероятных глаз.

Феликс усмехнулся, будто прочитав ее мысли.

Не замечал? Я действительно произвела на него такое впечатление или он затеял со мной какую-то дьявольскую игру? Господи, да он просто пошло флиртует со мной! — догадалась Дикси.

Нет, разумеется, ее не мучили сомнения относительно внешности. Она давно поняла, что пышные платья с воланами, оборками, да вообще платья — ей не идут, они полнят ее, старят. Дикси не носила юбок в складку, раз и навсегда выбрав стильную обтекающую и облегающую фигуру одежду. И траур ей тоже был к лицу, подчеркивал тонкую талию и крутые бедра.

Дикси легко справлялась с буйной живой силой своих черных волос, идеально дополняющих и смуглую оливковую кожу, и темные глаза. Единственным недостатком, который находила в себе Дикси, был чуть длинноватый нос. Но однажды, увидев в музее на полотне одного великого итальянца почти точный свой портрет, она смирилась и с носом, который, кстати, на самом деле был идеальной формы. Как и крупный припухлый яркий рот.