Джоанна Беррингтон: Полшага до любви

— Добрый вечер. У вас заказан столик? — вежливо осведомился администратор заведения.

— Да. Бенджамин Дейли, столик на двоих в зале для некурящих.

Стоящие в дверях завистливо посмотрели на него. В модном ресторане не было мест, а попасть туда так хотелось! Сегодня желающих было особенно много.

— Мисс Льюис уже ждет вас, — сообщил администратор, учтиво склонив голову.

Бенджамин кивнул и направился к дверям, ведущим в зал. Проходя мимо зеркала, провел рукой по светлым волосам и поправил галстук. Аретта никогда не скрывала, что ценит в мужчинах умение хорошо выглядеть.

Ресторан встретил его полумраком и тихой джазовой музыкой. Сначала он подумал, что это запись, но потом разглядел сцену с роялем, за которым сидел пианист. На круглых столиках, покрытых бордовыми скатертями, стояли свечи. В целом обстановка была весьма романтичная, и, судя по обилию влюбленных парочек, не один он так считал.

— Мистер Дейли, пройдемте со мной, — пригласил администратор зала, провожая посетителя к нужному столику.

— Бенджамин, как я рада! — поднялась ему навстречу Аретта.

Он поцеловал ее в щеку:

— Здравствуй. Прекрасно выглядишь.

Аретта поблагодарила за комплимент и села на место.

Администратор испарился, зато вместо него появился официант. Изучив меню, Бенджамин заказал чашку кофе, пирожные и бутылку шампанского, упомянув, что бокал нужен только один.

— Для меня? Бен, ты не выпьешь за мое возвращение? — удивилась Аретта.

— Я сегодня за рулем, — пожал он плечами. — Поэтому ограничусь безалкогольными напитками. А ты давай рассказывай, давно ли вернулась в Нью-Йорк. Я очень соскучился, если честно.

Аретта вздохнула. Как она рада встретиться со старым другом!

— Я здесь уже неделю. Пока распаковала вещи, пока обустроилась… В моей квартире никто не жил несколько месяцев, она пришла в запустенье. Так что все эти дни я посвятила общению со служащими фирм по уборке помещений.

Бенджамин во все глаза смотрел на Аретту. Они не виделись два месяца, с похорон ее матери. Тогда им не удалось пообщаться, да и о чем можно было говорить в такой скорбный момент… Потом он несколько раз порывался позвонить ей, но боялся, что не сможет найти слова, чтобы выразить сочувствие.

Он знал Аретту с детства — их родители дружили. Бенджамин прекрасно помнил день, когда впервые увидел трехлетнюю малышку в белом кружевном платьице.

— Поиграешь с ней? — спросили у него.

— Да ну! Во что можно играть с девчонкой! — отозвался он, одиннадцатилетний, торопясь к машинкам и роботам.

Но годы шли, девчонка росла. Когда ей было семнадцать, а ему двадцать пять, он приехал в гости к Льюисам и вдруг… Он посмотрел на Аретту совсем другими глазами. Увидел, в какую красавицу превратилась та самая малышка.

Она стояла тогда перед зеркалом, расчесывая длинные рыжие волосы. Кажется, собиралась с подругой в клуб. Стройная, загорелая, с чувственными губами и выразительными зелеными глазами.

— Привет, — дружелюбно сказала она.

И Бенджамин испугался. Испугался, что может влюбиться в нее. Она же несовершеннолетняя, увещевал он себя. И благоразумие победило.

Пока вместе с семьей гостил в доме Льюисов, он старательно избегал встреч с юной Ареттой. А потом, во избежание рецидивов, вообще зарекся ездить в Остин.

Однако прошло еще несколько лет, и судьба вновь свела Бенджамина и Аретту. Теперь они встретились в Нью-Йорке. Бен к тому времени жил здесь уже достаточно долго, а Аретта приехала, потому что с детства мечтала покорить Большое Яблоко. Родители подарили ей квартиру на Манхэттене. И, разумеется, первое, что она сделала, въехав в нее, это позвонила старому знакомому — Бенджамину.

С тех пор они виделись достаточно часто. Ходили друг к другу в гости, в кино, на вечеринки. Общались как друзья, но…

Бен почти сразу понял, что испытывает к Аретте нечто большее, чем просто дружескую симпатию. Он долго не желал в это поверить, но однажды собрался с духом и признал факты. Случилось то, чего он так испугался, когда несколько лет назад увидел рыжеволосую девушку, стоящую у зеркала.

Он влюбился.

Некоторое время он пытался скрывать это чувство, но однажды понял, что не в силах больше сдерживать себя. И Бенджамин признался Аретте в любви.

Случилось это не в какой-то романтичной обстановке, а в столовой, за вечерним чаем. Бенджамин даже не стал подбирать какие-то особенные слова для того, чтобы сделать признание. Сказал лишь: