Карен Брукс - Город соблазнов

Как только она, извинившись, вышла в дамскую комнату, Микеле с ухмылкой заметил:

- Скажите на милость, чизбургер! Да, сестра права: девочка начала своевольничать!

Артур покачал головой и, глядя вслед Монике, сказал:

- А мне ее даже жалко! Бедняжке двадцать три, а одета, словно ей все сорок. Рик, может, для начала повозишь ее по магазинам?

- Повожу, - согласился он и хмыкнул.

Микеле покосился на Рика с нескрываемым интересом.

- А ты что, в этом разбираешься?

- Отец! - Артур бросил на Микеле укоризненный взгляд.

- Что вы имеете в виду? - удивился Рик.

Микеле пожал плечами.

- Понимаешь, я не хочу ее баловать, но платье понаряднее ей не помешает. Скажем, розовое… А то черное слишком уж старомодно.

Рик и Артуро переглянулись и чуть не прыснули со смеха.

- Это все Стефания. Можно подумать, сестрица живет в девятнадцатом веке. Черный - это цвет траура. - Микеле поднял глаза и кивнул Рику. - Помоги купить ей нарядное розовое платье. Только не слишком короткое. Ладно?

- Моника провела чуть ли не всю жизнь в интернате при католическом монастыре. Думаю, это не могло не сказаться на стиле ее одежды.

- Она возвращается. Меняйте тему! - воскликнул Микеле.

Рик посмотрел на идущую к их столику Монику.

Несмотря на консервативный наряд, она обращала на себя внимание: и походкой, и осанкой. А безликая прическа только подчеркивала необычную форму глаз и яркость губ. Во всяком случае, когда она проходила мимо столика, за которым обедали четверо мужчин, двое с живейшим интересом подняли головы.

Моника села на свое место и, поймав на себе взгляд Рика, быстро отвела глаза.

Бедняжка! Провести полжизни в монастыре. Ужас какой! Да, все Террачини ярые сторонники традиционных ценностей. Взять хотя бы Микеле: он хоть и посмеивается над своей сестрицей, но и сам от нее недалеко ушел. Живет по старинке…

Рик украдкой следил за Моникой, вернее за игрой ее удивительных глаз. Казалось, они живут своей отдельной жизнью, с жадным интересом вбирая в себя все окружающее. Между тем в баре становилось все люднее и все шумнее. Высоко в углу работал телевизор. Передавали бейсбольный матч, и то и дело раздавались возбужденные вопли болельщиков.

Когда подошла рыжая Дотти, разбитная официантка, в черной мини-юбке и тесной майке, непомерно растянутой силиконовым бюстом, глаза у Моники чуть не вылезли из орбит. Дотти ловко ставила на стол пивные кружки с подноса, и в процессе обслуживания ее юбка задиралась так высоко, что не оставалось ничего сокрытого для воображения.

- Скажите, Моника, а чем вы любите заниматься? - спросил Рик, чтобы отвлечь ее. И себя.

- Чем люблю заниматься? - Она перевела на него глаза. - Я много читаю. - Она пожала плечами, как будто извиняясь за свои скромные интересы. - Шью. И сижу за компьютером. Как видите, жизнь у меня не отличается большим разнообразием.

- У меня, представьте, тоже! - В его жизни есть только одна работа.

- Зато живете в большом городе, где столько всего интересного и увлекательного, что… - Голос у нее прервался от волнения.

Рик вздохнул. Бедняжка! Придется показать ей город. От него не убудет. Надо просмотреть в газетах рубрику «Досуг». Может, на Бродвее еще идут «Кошки»?

Моника помахала дяде и брату на прощание, и двери лифта закрылись. Наконец-то! Поскорее бы приехать к дяде и снять ненавистное черное платье! Мама настояла, чтобы она поехала именно в нем, и Моника перечить не стала, решив, что это малая плата за целый месяц свободы в Нью-Йорке.

- Где ваша машина? - спросила она, как только они вышли на улицу.

Рик чуть заметно вскинул бровь и не сразу ответил:

- У меня нет машины. Мы возьмем такси.

- У вас нет машины?! - удивилась она. - А я думала, в Америке у всех по две машины и по два телевизора.

Рик рассмеялся и поднял руку остановить такси.

- Не знаю, как во всей Америке, но в Нью-Йорке не совсем так. Слишком дорогое это удовольствие держать машину в городе. И потом я прекрасно обхожусь без машины.

Монике нравились его волосы - цвета спелых каштанов, густые, с завитком на белоснежном воротничке рубашки… И вообще, Рик ей нравился - высокий, выше ее на целую голову.

- Дядя Микеле… платит вам мало денег? - отважилась спросить она.

Серо- зеленые глаза Рика перехватили ее взгляд, и внезапно у нее мурашки побежали по спине.

- Напротив. У меня очень хорошая зарплата. Просто держать машину в городе неразумно.

Моника вздохнула. Разумно. Боже, до чего же ей надоело это слово! С тех пор как Моника вернулась домой, она только и слышит: «Будь благоразумной»! Мама заявила, что молодой девушке неразумно жить в отдельной квартире одной. Особенно если она вот-вот выйдет замуж.