Памела Робертс - Драгоценный дар

— Да? Что ж, весьма благоразумно. Тогда у нее не должно быть никаких иллюзий на мой счет.

— Так оно и есть, — сказал Бернштейн. — Между прочим, Вирджиния женщина, как я уже говорил, очень даже неглупая. Знаешь, что она ответила на мое заявление о твоей нетерпимости к тем, кто считает себя вправе распоряжаться чужой жизнью? Что ее это полностью устраивает, потому что в таком случае ты не успокоишься, пока не найдешь настоящего убийцу ее мужа.

— Хм… ну хорошо. Значит, она отдает себе отчет в том, с кем будет иметь дело.

— О да, полностью, — подтвердил адвокат. — Я крепко вбил это в ее хорошенькую головку. Она не боится.

— Даже несмотря на то, что ничего якобы не помнит и не знает, что случилось?

— Она утверждает, что совершенно точно знает единственное: убить она не смогла бы. Ни мужа, ни кого бы то ни было еще. Ни ради чего на свете. Уж тем более ради денег. Впрочем, ты скоро составишь собственное представление о ней. Вон в те ворота и по аллее к особняку.

Марк свернул в указанном направлении и даже присвистнул от смеси удивления и восхищения.

— Ого! Ради денег, может, и не смогла бы, а вот ради такого особняка… Круто развернулся покойный мистер Десмонд, круто.

— Он мог себе это позволить, — спокойно заметил Эдди. — И еще многое другое.

— Ну да, ну да… — задумчиво покивал его товарищ. — Есть ради чего постараться всерьез, все как следует обдумать, выбрать наилучшую тактику. Может, даже защитника подобрать, а? Как считаешь, дружище?

— Я тебя опять прошу: воздержись от любых предположений и комментариев до знакомства с моей подзащитной. Ты и так настроен враждебно, и это исключительно потому, что заранее осудил ее. Еще раз обещаю тебе, Марки, если даже после знакомства не поверишь Вирджинии, то больше я приставать к тебе с этим делом не буду. Ну что ты, честное слово, заладил одно и то же? Выслушай хоть другую сторону, не будь таким твердолобым копом!

— Ха! — с горечью отозвался детектив, вовсе не польщенный данной ему характеристикой. — Да ты Леонор цитируешь почти буквально.

Эдди немного помолчал, как и всегда, когда речь заходила о бывшей миссис Стэтсон, потом спросил:

— Ты давно о ней ничего не слышал?

Марк притормозил у богато отделанного белым мрамором подъезда, выключил мотор, повернулся к другу и медленно, словно выдавливая из себя слова, произнес:

— Открытку получил от нее около месяца назад. Написала, что снова выходит замуж, просила не поминать ее дурным словом, ну и всякий там вздор по Поводу того, что она, мол, уверена, я скоро тоже найду свое счастье… Вот так-то оно теперь, Эдди.

— Н-да… Грустно, что и говорить. Боюсь, и у меня нечто подобное не за горами.

Они сидели и молчали, уныло размышляя о своих неудачах на семейном фронте и причинах, вызвавших их. Марк, уже давно познавший боль и муки разрыва с любимым человеком, прекрасно понимал, каково сейчас другу, и прервал молчание, чтобы не дать ему погрузиться в липкую и удушающую трясину отчаяния.

— Вообще-то в холостой жизни есть немало преимуществ. И все совсем не так скверно, как кажется на первый взгляд, — с легким смешком заявил он и хлопнул Эдди по плечу. — Давай-ка, старик, вылезай. Уже девятый час, а мы еще к работе и не приступали.

— Да, ты прав. — Адвокат встрепенулся, тряхнул головой, отгоняя непрошеные видения, открыл дверцу и вышел. — Жаль, раньше не приехали, Марки, ты бы хоть посмотрел, красотища-то тут какая. Всю жизнь мечтал на берегу Мичигана домик купить, да разве Бетти согласится? Ей необходимо жить только в Даунтауне, желательно в пентхаусе, и нигде ина… — Эд оборвал себя на полуслове, снова вспомнив, что теперь может делать все, что ему угодно, не заботясь об интересах супруги. Или все же не может?

Сейчас не время думать об этом, строго напомнил он себе. У меня есть дело, серьезное, возможно самое серьезное из всех в моей жизни. На карту поставлено слишком многое, чтобы я мог позволить себе отвлекаться на личные проблемы…

Их встретила женщина лет сорока с небольшим, с яркой внешностью и с потрясающе хорошей, особенно для ее возраста, фигурой.

— Миссис Десмонд ожидает вас в библиотеке, господа, — произнесла она с сильным испанским акцентом, проводила их до дверей и удалилась.

Марк задумчиво поглядел ей вслед.

Интересная особа… В ней чувствуется сильное внутреннее напряжение, словно она с трудом сдерживает кипящие эмоции. Какие? Ненависть к представителям закона, боязнь потерять работу или горе из-за кончины хозяина? И каковы, интересно, ее отношения с нынешней работодательницей? Что-то не припомню, есть ли в деле ее показания?..