Айрис Денбери: Под небом Италии

— А вы хороший археолог? Надеюсь, я в свою очередь могу задать вам такой вопрос?

— О да. Я имею в виду, естественно, можете. Скажу, что я довольно неплох. Сначала изучал минералогию, потом заинтересовался поисками следов древних цивилизаций.

Вскоре они дошли до конца узкой улочки, миновали собор, а оттуда уже было рукой подать до albergo, где остановилась Антония. У подъезда, прощаясь с мистером Друри, она улыбнулась:

— Теперь, когда меня проводили до дома второй раз за вечер, обещаю, что больше сегодня не пойду на прогулку.

Оказавшись в своей комнате, Антония радостно отметила, что ей посчастливилось познакомиться с двумя самыми привлекательными англичанами в Перудже. Хотя вряд ли предоставится возможность часто видеть мистера Друри, поскольку он вскоре отправится на раскопки за город. С другой стороны, Роберт, с его словно излучающими тепло, добрыми карими глазами, — человек, на которого, скорее всего, можно положиться.

Рано утром она перебрала свои рисунки и картины и постаралась взглянуть на них критическим взглядом. Карандашные наброски, пожалуй, можно довести до ума, прежде чем отнести их Роберту, а вот с картинами дело обстоит похуже. Они явно нуждаются в доработке.

Вечером, встретившись с Робертом в «Маргарите», она поинтересовалась:

— Как ты думаешь, смогу я снять где-нибудь поблизости студию? Я не могу работать в своей комнате, а балкон выходит на юг, поэтому освещение неудачное.

Роберт раздумывал несколько минут, изучая рисунки.

— Да, наверное, я смогу что-то подыскать. Хотя сначала я хотел бы решить вопрос о выставке. Иначе все пойдет прахом, когда я уеду в Рим через пару дней.

— О… надолго?

— Надеюсь, нет. Мне нужно встретить мою кузину Клео и ее мать. Они довольно долго путешествовали по Италии — Неаполь, Рим, Милан… Теперь собираются заехать на недельку-другую в Перуджу, перед тем как отправиться во Флоренцию.

У Роберта было вечернее дежурство, и он не мог уделить Антонии много времени, поэтому, поблагодарив приятеля за помощь, девушка покинула «Маргариту» и пошла в кафе на площади Данте.

В конце недели Роберт сообщил, что договорился о выставке, и продиктовал Антонии адрес.

— Это будет в какой-то студии или где-то еще? — спросила обрадованная девушка.

— В студии, где выставляются картины, керамика и все такое. Твои рисунки будут выставляться по крайней мере неделю, возможно, даже две, но ты в любое время можешь прийти и посмотреть другие работы. Никогда не знаешь, кого там встретишь.

— Спасибо тебе большое, Роберт. Это так мило с твоей стороны… Я обязательно схожу и посмотрю.

— Завтра утром я еду в Рим, — отозвался Роберт, — надеюсь вернуться дня через три-четыре. — Он мягко рассмеялся. — Чужие планы ничего не значат для Клео и ее матери.

— Счастливо, Роберт. Удачной поездки.

Завтра будет суббота, а значит, благословенная передышка в занятиях до понедельника. Антония сгорала от нетерпения увидеть свои работы, впервые выставленные на всеобщее обозрение. Она отправилась по адресу, который дал Роберт, но, к великому разочарованию, обнаружила, что там только еще разбирают предыдущую экспозицию. Наказание за тщеславие, подумала девушка, выходя на улицу.

Лишенная возможности насладиться собственным триумфом, Антония решила провести остаток выходных, работая над картинами. Она установила мольберт в проеме высокого двустворчатого окна так, чтобы самой поместиться на балконе и еще иметь возможность сделать пару шагов в ту или другую сторону. Заметив очевидные недостатки в первой работе, девушка в сердцах отставила ее в сторону:

— Что за мазня! Неужели я так ничему и не научилась?

В глубине души она надеялась, что даже несколько недель, проведенных в Италии, научат ее более тонко чувствовать истинную красоту.

Когда Антония во второй раз наведалась в студию, то обнаружила, что картины других художников развешаны по стенам в узкой дальней комнате, а ее рисунков нигде не видно.

На своем хромающем итальянском Антония поинтересовалась, что же случилось с ее работами.

— Для них не было места, — объяснил пожилой смотритель. — Свет, вы понимаете?

Конечно, она понимала, что наилучшим образом освещаемые места должны были оставить для работ, выполненных в цвете. Наконец, девушка обнаружила рисунки, размещенные на экране в нише, где их вряд ли кто-нибудь мог увидеть.

Антония вздохнула. Нельзя ожидать чудес от первой же выставки, и, конечно, Роберт сделал все возможное. Она переходила от одной картины к другой, но разочарование мешало ей сконцентрироваться на стиле и технике, особенно учитывая тот факт, что большинство работ были абстрактными.