Маргарет Уэй - Медная луна

— В чем дело? — насмешливо поинтересовался Ник. — Думаешь, я воспользуюсь ситуацией и наброшусь на тебя, как дикарь? Не сейчас — может быть, в другой раз. Сегодня я настроен пофлиртовать и все такое…

— Только дотронься до меня, и я закричу! — прошипела Джоанна, покрываясь безобразными красными пятнами и жадно хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег.

— Очень похоже на правду, — кивнул Ник. — А ты и впрямь мастерица молниеносных перемен, уж прости мне этот жалкий каламбур. Только кричи не кричи — не поможет. Может быть, спугнешь еще пару попугайчиков, да и все. Ты полностью в моей власти, я думаю, ты это понимаешь.

На мгновение недобрая усмешка скривила его рот, и Джоанна поняла, что можно расслабиться. Устало потерла лоб побелевшими пальцами.

— Ты просто противный маленький мальчишка.

— А ты хорошенькая длинноногая девочка с огромными, вечно удивленными глазами и задорными, торчащими в стороны косичками.

Он протянул руку и поцеловал ее дрожащую ладонь. Джоанна молчала, прикусив губу.

Солнце настойчиво пробивалось сквозь грозовые облака, превращая последние дождевые капли в миллиарды крохотных изумрудов. И теперь каждое дерево, каждая былинка могли похвастаться неповторимым, изысканным украшением.

— Бедняжка, — ласково прошептал Ник.

Джоанна слушала затаив дыхание. Этот голос проникал в самые потаенные глубины ее души. Их определенно влекло друг к другу, и сила этого влечения была способна растопить лед неприязни, сковавший их умы. Ей хотелось умолять его, умолять начать все заново, но предстоящая поездка неотвратимо стояла на пути примирения. Он никогда не согласится изменить решение, ни за какие сокровища мира.

Девушка громко вздохнула. Ее ладонь еще хранила следы рокового прикосновения — естественного результата ее природной слабости.

— Никакая я не бедняжка! — раздосадованно выпалила она.

— Ну вот, опять двадцать пять! — Казалось, он искренне расстроен. — А нельзя ли обойтись без мелодрам?

— А что в них плохого? Ты и сами порой не прочь сыграть слезливого папашу. Или я не права?

— Так, значит, вот как это выглядит в твоих глазах. — Опять этот надменный наклон головы, презрительный взгляд, сдвинутые брови. — Знаешь, твое присутствие уже действует мне на нервы, но ты есть, и придется привыкать.

— Потрясающее человеколюбие! — Джоанна почувствовала, что дрожит от злости. — Не зря Тесса предана тебе до гробовой доски. Не знаю, как она, а я против того, чтобы меня открыто ненавидели и терпели. Я этого не вынесу.

Луч солнца косо упал на ее лицо.

— Разве я сказал, что ненавижу тебя? Небо свидетель, ничего подобного я не говорил. Просто не люблю излишне эмоциональных женщин, они меня утомляют. Не люблю, когда женщины низводят до своего приторного, слащавого уровня всех и вся.

«Да он откровенный женоненавистник!» — молнией пронеслось у нее в голове.

Джоанна надула губы и отвернулась, позволяя Нику беспрепятственно любоваться румяной щечкой, изящной линией скулы и маленьким вздернутым носиком.

— Не сиди и не дуйся, как капризный ребенок.

— Я не дуюсь. — Девушка гордо вскинула голову. — Внешность бывает обманчивой. Я, конечно, расстроена, но не настолько. Ты считаешь, что женщины — досадное недоразумение, ну что ж, жизнь на этом не кончается.

— Не все, лишь некоторые, — весело согласился он, — а именно взрывоопасные, практикующие все эти маленькие хитрые уловки — томные взгляды, приподнятые носики и покорно опущенные глазки, волнующие духи, живое дыхание распущенных волос. Любой гипнотизер позавидует такой мастерице.

— Даже не знаю, что сказать. — Джоанна ошарашенно хлопала глазами. — Ничего не приходит в голову.

— Ты опять расстроена?

Она медленно провела языком по губам.

— Чем скорее мы расстанемся, тем лучше.

— Не могу спорить.

Ник нагнулся и включил зажигание. Старый пикап ожил и выполз на дорогу. Джоанна жалким комочком сжалась на сиденье. Точно и не было спасительной, крыши, и она промокла до нитки.

Всю дорогу в город Ник несся как сумасшедший, ловко обгоняя попутки. На Джоанну он даже не смотрел, и у девушки не было ни малейшего желания прерывать ход его мрачных мыслей. Ей хватало и своих собственных. Такие, как Ник Бэннон, способны лишь причинять женщинам боль, а кто же добровольно согласится на пытку? Сейчас под угрозой была ее свобода, беззаботная мирная жизнь, к которой она привыкла с детства. Пытаясь сделать из Ника союзника, только навредишь себе. Но что же делать?