Джейн Арбор - Лето каждый день

Салли публиковала объявления в местной газете, разместила рекламу гостиницы в магазинах Рингдауна и Родиама, и у нее уже были клиенты по рекомендациям.

Все это произошло за два года до того дня, когда я отправилась пожелать Салли счастливого пути. В те дни любой мог открыть гостиницу для домашних животных, но когда обязательными стали лицензии, «живой уголок» Салли, как она его называла, блестяще выдержал проверку: у нее не стало отбоя от клиентов. Но потом состояние Джона улучшилось настолько, что Салли разрешили забрать его из клиники и отвезти к озеру Лугано, где хирург Джона предоставил им квартиру.

Это произошло в мае — в начале сезона в гостинице. И хотя Салли заявила, что у нее нет выбора — на первом месте может быть только Джон, мы поговорили и пришли к выводу, что репутация гостиницы не выиграет, если ее придется закрыть на лето.

— Ты появилась как раз вовремя, спасибо тебе, — с благодарностью сказала Салли. И хотя мы предпочли не говорить об этом вслух, мы обе понимали, что, если Джону не станет лучше, гостиница прослужит их семье еще долго.

— На самом деле тебе следует благодарить Алму Фрейн, — возразила я.

Писательница отправилась на все лето на Карибские острова, и именно это дало мне возможность заменить Салли. В свободное время я так часто помогала ей, что знала уже все обязанности назубок: как заказываются места, как вести счета, готовить пищу и убираться, кормить и выгуливать собак, наблюдать за здоровьем питомцев и, если потребуется, вызывать ветеринара. Даже знала, как происходит прощание с гостями, которые обычно радовались возвращению хозяев, что забывали сказать: «Спасибо, что присмотрели за мной». Не говоря уж о том, что не спрашивали: «Могу ли я прийти снова?» Но наградой Салли была благодарность владельцев кошек и собак, которые находили своих любимцев сытыми, довольными и здоровыми.

Отправляясь в то утро к Салли, я знала, что ее уже не застану. А накануне нам с ней нужно было так много обсудить, что я осталась у нее на ужин, но и после него, то и дело задавала вопросы. Позднее я вспомнила, что последние ее слова были:

— Я только что послала хозяину чек на оплату аренды за этот месяц. Терпеть не могу, когда мне напоминают, что я задержала оплату, поэтому заплати за следующий месяц вовремя, ладно?

— Конечно. Знаешь, учитывая все обстоятельства, не кажется ли тебе, что вам нужно жилье с более подходящей оплатой?

— Знаю, но когда я арендовала этот дом, состояние Джона было настолько неопределенным, что меня устроили и эти условия, а когда я приняла решение открыть здесь гостиницу, хозяин не возражал. Так что лучше не будить спящую собаку, — хихикнула она.

— И кошку тоже, — улыбнулась я в ответ. — Ты что, никогда не видела хозяина?

— Ни разу. Он работает за границей. Мне кажется, он купил этот дом, чтобы жить тут, когда состарится. А если появится нескоро, то с ужасом увидит, что город подобрался к самому порогу!

Мы рассмеялись.

— Возможно, он несчастный подкаблучник, и его жене так понравится город, что она настоит на том, чтобы здесь остаться? — лениво спросила я.

Пришло время уходить. Салли неуверенно пожелала:

— Удачи тебе, Лорел. И спасибо тебе огромное.

Как ни в чем не бывало, я с американским оптимизмом ответила:

— Все будет в порядке, мэм! — и отправилась домой.

Когда на следующее утро я поехала в гостиницу, начался настоящий ливень. В другой день мне пришлось бы поехать раньше, но на этот раз я знала: Салли уже покормила животных, а мне сначала нужно было заехать в город, чтобы распорядиться насчет мяса и напомнить торговцу зерном про подстилку для кошек.

Была суббота, из-за дождя все жители отправились за покупками на машинах. Улицы были забиты, у каждого светофора стоял длинный ряд автомобилей, и как только я сумела чуть-чуть разогнаться, прямо из-под колес выскочила кошка.

Я надавила на тормоз и резко остановилась. Однако другим водителям это пришлось не по вкусу, и из проезжавшей мимо большой машины на меня многозначительно посмотрели. На следующем перекрестке дорогу занял фургон доставки, и свет успел смениться с красного на зеленый и обратно, прежде чем он освободил путь. Остановившись у поворота, я услышала рядом голос. Он раздавался из той самой тяжелой машины, которая только что меня обогнала. Теперь я разглядела ее водителя: загорелого мужчину с ярко-голубыми, как у младенца, глазами и копной выгоревших на солнце волос. Было почти оскорбительно видеть такого человека в летний день, когда температура не повышалась выше пятидесяти градусов по Фаренгейту.