Сандра Браун - Навстречу завтрашнему дню

Николь, сидевшая на краешке кровати Кили, повернулась к нему и бросила на него свирепый взгляд:

— Ты так любишь позлорадствовать на эту тему, не правда ли?

— Да, — признался он, переступая с пятки на носки и широко улыбаясь.

— Не вижу в этом ничего смешного. Ни черта смешного!

— Может, вы, в конце концов, посвятите меня в тайну, — прервала их Кили. — Какие новости?

— Я беременна, — пробормотала Николь.

Кили подняла глаза на склоненную белокурую головку Николь, теребившей край покрывала, затем перевела взгляд за ее спину на Чарлза, умудрявшегося выглядеть одновременно и робко, и самодовольно. Ее взгляд вернулся назад к Николь. Если бы подруга только что объявила, что собирается уйти в монастырь, Кили, наверное, не была бы ошеломлена сильнее.

— Ты что?

Николь соскочила с кровати, вызвав вибрацию и в без того болевшей голове Кили.

— Ты слышала. Беременна. Брюхатая. С ребенком. Черт побери, можешь назвать это, как пожелаешь, и он, — она направила указующий перст на Чарлза, — сделал это.

Кили принялась тихо хихикать, но смех все усиливался до тех пор, пока тело не стало сотрясаться от смеха, а по щекам потекли слезы. От этого что-то запульсировало в голове, но смеяться было так приятно, и она насладилась своим весельем. Уголки губ Николь задрожали и растянулись в улыбку, вскоре она тоже смеялась.

— Просто не могу в это поверить, — сказала Кили, утирая слезы. — Когда это…

— В тот вечер, когда мы ходили вместе с тобой и… и с Даксом в «Кафе дю Монд». Чарлз отвез меня домой, помнишь? Я воспользовалась всеми женскими уловками из своего арсенала и заманила его в постель. А он мне отомстил!

Чарлз подмигнул Кили.

— Надеюсь, ты не слишком переживаешь из-за этого, Николь? — осторожно спросила Кили.

Николь «склонилась над ней и громким шепотом произнесла:

— Кто мог бы подумать, глядя на него? Кили, он просто нечто в постели!

При этих словах Кили снова рассмеялась, а к тому времени, как смех умолк, она почувствовала, что ослабела. Николь наконец-то нашла себе пару, и, похоже, никто из них не сожалеет по этому поводу. Чарлз обхватил ее за талию и прижал к себе.

— Вы намерены произвести ребенка на свет вне брака?

— О, Кили! — подвывая, воскликнула Николь и уткнулась лицом в плечо Чарлза.

— Я сам скажу, дорогая, поскольку это я настаивал. — Он поцеловал ее в кончик носа. — Мы вчера расписались, Кили. Конечно, нам хотелось сделать это в твоем присутствии, но я подумал, что нам нельзя дольше ждать.

Кили улыбнулась им, и слезы иного рода выступили у нее на глазах.

— Я так рада за вас обоих. Ничто не могло бы так меня порадовать. Мне всегда казалось, что вы созданы друг для друга.

— Мне тоже, — заметил Чарлз. — Это ее пришлось убеждать.

— Ты был весьма убедителен, — промурлыкала Николь, бросаясь к нему в объятия.

— Можно мне, по крайней мере, поцеловать жениха? — нетерпеливо бросила Кили, когда их поцелуй затянулся, казалось, на целую вечность.

— Чарлз с трудом высвободился из цепких рук Николь и, склонившись над Кили, поцеловал ее в щеку с присущей ему сдержанностью. Затем выпрямился и со словами «Я буду в холле. Не торопись, дорогая» тактично удалился, npедоставив возможность двум женщинам побыть наедине.

— Николь, — обратилась Кили, сжимая в ладонях руки подруги. — Ты любишь его, правда? А ребенок? Ты рада, что все так произошло?

— Кили, я так счастлива, что мне кажется, будто я вот-вот взорвусь. В мире не будет более внимательной и любящей матери. Каждый день этот ребенок будет чувствовать, что его любят. А Чарлз… Чарлз… — задумчиво с любовью произнесла она. — Я боялась любить его, боялась, что он отвергнет меня. Но чудо из чудес, он любит меня, Кили. Он действительно любит меня. Ради меня самой, а не из-за… ну, ты знаешь… Несмотря на всех… прочих мужчин и мою репутацию, он любит меня.

— Я знала, что он любит тебя, и рада, что он, наконец, убедил тебя в этом.

— Я тоже. — И она улыбнулась своей знаменитой улыбкой, заставлявший каждый вечер таять сердца тысяч телезрителей. Но классическая улыбка сбежала с лица Николь при виде побледневшего лица и затравленного взгляда Кили, напрягшееся тело которой не могло скрыть ее внутреннего напряжения. — А как насчет тебя, Кили? Как ты намерена разрешить свои дела сердечные?

— Похоже, они разрешились сами собой. — Она с грустью посмотрела на желтые розы, затем снова перевела взгляд на Николь, внимательно за ней наблюдавшую. — Когда вертолет стал падать, я осознала, что Марк мертв, что он принадлежит прошлому. Дакс — настоящее, мог бы стать будущим, но… Я люблю его, Николь. Люблю больше жизни. Но он никогда не простит меня за то, что я не доверяла ему.