Одри Остин - Чужая тайна

— Ох, прости, милая. Я упустил из виду, что ты можешь об этом не знать.

— Извините…

— Мартин. Разве Джуди тебе не писала о своей новой семье?

— Писала, — кивнула Кейт. — Как раз об этом я и хотела поговорить…

— Поговорим об этом позже. — Мартин приложил тыльную сторону ее ладони к губам.

Кисть Кейт словно обожгло каленым железом.

С другой стороны, почему она так разволновалась? С Джуди они не встречались, подругами никогда не были, нет, Кейт за нее обязательно помолится, но горевать не станет. Она пришла по другому поводу. И как хорошо, что у нее есть повод немного задержаться в этом доме и ближе познакомиться с Мартином. Она не знала для чего, прекрасно понимала, что необременительный для такого красавца флирт оставит в ее душе неизгладимый отпечаток, но летела на ослепительный свет, как мотылек на лампочку. Оставалось только удариться физиономией о стекло и собирать осколки.

— Отдохни в прохладе, — предложил Мартин, опуская ее безвольную руку, — я предупрежу отца. — Он встал, ироничная улыбка вновь коснулась его губ. — Все будет хорошо, Кейт Вудвордс. У нас не Австралия, но, думаю, тебе понравится.

Когда Мартин ушел, Кейт заметалась по зимнему саду в поисках другого выхода. Ее приняли за другую! Скорее всего, за ту Кейт, которой предназначалось письмо. Нужно бежать. Нужно уничтожить письмо и бежать, пока она по уши не влезла в это гиблое дело.

Ко всему прочему не хватало только безответно влюбиться…

Дверь нашлась. Кейт выскочила из нее словно ошпаренная кошка и оказалась на заднем дворе.

— Все в порядке, милочка? — поинтересовалась пожилая дама за садовым столиком, отложив в сторону очки с книгой.

— О, не беспокойтесь, — пролепетала Кейт. — Все отлично! Лучше быть не может.

— Кто же вы, наша гостья? — заинтересовалась дама.

— Я? Я Кейт. — Она немного подумала и неожиданно для самой себя добавила: — Кейт Вудвордс из Австралии.

— Что вы говорите, — усмехнулась дама и жестом пригласила Кейт присесть рядом. — А я Трейси Макаллистер, мать Джона. Свекровь несчастной Джуди.

Кейт растерянно улыбнулась и присела.

— Мартин всех заставляет ждать в зимнем саду, — продолжила Трейси. — Мне там не нравится, жуткая сырость. А из-за влаги, — она небрежным жестом поправила свои стильно подстриженные седые волосы, — от укладки ничего не остается. Но вашим длинным светлым волосам, как видно, ничего не страшно.

— Нет, страшно, — замотала головой Кейт. — Жутко не люблю сырость.

— Понятно, отчего вы так поспешно оттуда бежали.

— Да, конечно, только из-за этого!

— Разве в Австралии не сыро?

— В Австралии?

Кейт испугалась, что ее сейчас начнут экзаменовать. Собственно, ляпнув про этот далекий и примечательный в смысле кенгуру континент, она не успела сочинить о нем более-менее правдоподобный рассказ. И сейчас почувствовала, что сочинять придется. Она вздохнула.

— Там сухо, Трейси.

— Как интересно, — прищурилась седовласая лама, явно намереваясь продолжить начатый разговор.

Кейт внутренне сжалась. Работая в библиотеке, она, безусловно, имела некоторое представление о многих странах мира, могла много чего рассказать о любимой Италии, о Европе, но вот об Австралии, как назло, ничего умного не знала. Ей повезло. Лежавший на столе мобильный телефон, инкрустированный инициалами владелицы, зазвенел мелодией «Битлз» и принялся сверкать сиреневым светом. Трейси отвлеклась, позволяя Кейт сделать передышку.

— Это совершенно неприемлемо, Николь, я довольно старая дама, чтобы проделывать пешие прогулки в ночи. Пригласи погулять кого-нибудь другого. И лучше, если это будет не семидесятилетняя грымза, а молодой привлекательный мужчина. Джон? Я не знаю, что он сейчас делает. — По лицу Трейси пробежал холодок, она отключила телефон и посмотрела на гостью.

— Все в порядке? — Кейт постаралась мило улыбнуться.

— Я всегда в полном порядке, — процедила Трейси, глядя куда-то вдаль.

Кейт отметила, что так и есть на самом деле. Уж семьдесят лет матери Джона никак не дашь! Конечно, современная медицина делает поразительные успехи в косметологии и пластической хирургии, но по шее и рукам Трейси заметно, что моложавая внешность досталась ей по наследству. Хотела бы Кейт выглядеть в семьдесят на пятьдесят! Нет, до такого почтенного возраста она не доживет, она впечатлительная и болезненно восприимчивая. Еще сентиментальная, а теперь и влюбленная дура. Хотя то, что полыхнуло в ее груди при виде Мартина, нельзя назвать влюбленностью. Он ошарашил ее своим видом, обходительными манерами, цепким взглядом. Кейт поняла, что непроизвольно начала думать о Мартине.