Мелани Милберн: Подари мне ночь

Себастьян взял со стола газету:

– Если ты не хочешь, чтобы Сэму причинили боль, то откуда взялась эта статья?

Кэсси опустила глаза. На первой же странице была фотография Сэма, под которой крупными буквами было написано:

«Признание Кассандры Кириакис, бывшей заключенной: отец моего ребенка – принц-регент».

Кэсси растерянно взглянула на Себастьяна. В его глазах бурлил гнев.

– Ты думаешь, это сделала я? – выдавила она.

Себастьян прислонился бедром к столу и скрестил руки на груди:

– Не играй со мной, Кэсси. Я понимаю, что, несмотря на все твои заверения, в глубине души ты бы хотела наказать меня. И причина есть – ведь это я подвел тебя в прошлом, пусть и не подозревая. Но ты хоть подумала, как это отразится на Сэме? У ворот уже толпятся журналисты!

Кэсси нервно сглотнула:

– Я ни с кем не говорила. Все дни была на вилле.

Как, по-твоему, я могла это сделать?

– Ты общалась со своей подругой по квартире?

Кэсси тут же вспомнила про телефонный звонок Ангелики. Она позвонила два дня назад и сообщила, что по острову идут кое-какие слухи. Подруга захотела узнать, где она и как у нее дела. Кэсси взяла с нее клятву ничего никому не говорить и рассказала ей все, включая об отцовстве Себастьяна.

– Кэсси? – раздался резкий голос Себастьяна. – Ты рассказала обо всем Ангелике?

Кэсси беспомощно смотрела на него:

– Да. Но она бы ни за что… Себастьян не сдержался и коротко выругался:

– Ты доверилась наркоманке, пусть и бывшей?

Кэсси на мгновение сжала губы:

– Да. Я доверяю ей. Более того, я доверяю ей больше, чем верила кому-либо в своей жизни.

Взгляд Себастьяна по-прежнему был холоден.

– Ты узнаешь фотографию? Кэсси взглянула на снимок еще раз:

– Д-да, узнаю. Эту фотографию я… потеряла. Себастьян вскинул брови:

– Потеряла или продала, прибегнув к помощи своей подружки?

Кэсси положила газету. Руки у нее слегка дрожали.

– Ангелика – моя лучшая подруга, – сглотнув, твердо сказала она. – Она поддержала меня, когда я никому не была нужна.

– Вот именно, – кивнул Себастьян. – Она сделала то, что должен был сделать я на ее месте, поэтому ты в конце концов решила мне отплатить.

– Да не могла я этого сделать! – взъярилась Кэсси. – Я не могу предать ни Сэма, ни тебя. – Помимо ее воли вдруг потекли слезы из глаз. – Я вас обоих люблю больше жизни!

Себастьян тут же застыл. В его глазах мелькнула растерянность.

– Ты меня… любишь?

Кэсси плотно сжала губы, а затем вздохнула:

– Извини. Я не хотела этого говорить – так получилось. Не хочу усложнять все еще больше.

– И когда?.. – спросил Себастьян, выпрямляясь.

– Когда я тебя полюбила? – неуверенно спросила Кэсси и провела языком по сухим губам.

Себастьян кивнул, но Кэсси видела, как дернулся его кадык, словно ее признание потрясло его сильнее, чем он хотел это показать.

Кэсси переплела пальцы рук:

– Это случилось давно… Если быть совсем точной, шесть лет назад. Я всегда любила тебя, Себ.

Молчание повисло словно занесенный над головой Кэсси топор. Она затаила дыхание в ожидании его ответа. Если, конечно, Себастьян не решит проигнорировать ее признание в любви, так некстати для него высказанное. Ведь он знает, что им не суждено быть вместе…

– Помнишь, что я сказал в первую ночь? – неожиданно спросил Себастьян смягчившимся голосом. – Я сфотографировал тебя, когда ты этого не видела.

– Да. Я забыла попросить тебя показать мне эту фотографию. – Щеки у нее порозовели, когда Кэсси вспомнила, почему она об этом забыла. Из-за удовольствия, которое испытывала каждую ночь, занимаясь с ним любовью…

Себастьян подошел к столу, на котором стояли ваза с цветами и фотография в рамке. Кэсси взяла ее из его рук и долгое время молча на нее смотрела. На снимке она глядела на небо и море во время заката. Ее лицо было скрыто несколькими развевающимися от ветра прядями волос.

Кэсси помнила тот день. Это было за два дня до смерти отца. Она пошла на пляж после особенно бурного спора. Отец накинулся на нее из-за какого-то пустяка, ударил по лицу – не так сильно, чтобы было заметно окружающим, но достаточно для того, чтобы след его руки еще несколько часов жег ей щеку. Когда отец поднялся наверх, чтобы напиться до бесчувствия, что в последнее время стало для него привычно, Кэсси ушла из дома на пляж, зная, что, если она немного погуляет, чтобы успокоиться, он за это время уснет.

Она брела по песку, изредка останавливаясь, чтобы взглянуть на море, мучительно размышляя про себя, как ей поступить с Себастьяном. В том, что он сфотографировал ее в тот момент, когда она решила закончить их роман, была даже какая-то ирония. Она стояла, мысленно повторяя то, что собиралась ему сказать при очередной встрече.