Маргарет Уэй - Свадебное бланманже

Леоне Хлоя нравилась по другой причине. Она была настоящей леди. Утонченная, умная, сдержанная. И в паре с Бойдом она смотрелась выигрышнее всех его прежних пассий. А поскольку Леона превыше всего в этой жизни ценила истинную красоту, она даже ревновать не могла, а просто любовалась. Девушка помнила, как ее расстроил разрыв Бойда с Элли, с которой она успела поладить. И ей очень бы не хотелось, чтобы какая-то охотница за состояниями заняла теперь место Хлои.

Леона подъехала к дому и припарковалась невдалеке от парадного подъезда. Когда вышла из машины, увидела Виржинию Бланшар на пороге. Джинти устроила настоящий спектакль из приветствия. Видимо, была уверена, что светские манеры сводятся к жеманству, хотя не исключено, что все, чего бы ни делала эта дама, женившая на себе одного из самых богатых мужчин Австралии, включая и глупости, было осознанно и продуманно. Мысли об этом не позволяли Леоне относиться к Виржинии свысока, да и расслабиться в ее присутствии тоже не позволяли.

— О, как же это чудесно, что ты пожаловала к нам, Лео! — чуть ли не пропев эти слова и бросившись Леоне навстречу, Джинти раскинула руки в приветственном жесте. — О, ты, как всегда, изумительно выглядишь, дорогая Лео! — склонив набок голову и тараща глазки, словно в изумлении, пролепетала она. — О, высокая мода создана для таких безупречных существ, как ты, милая Лео! Но и в дерюжке ты бы выглядела столь же бесподобно, я в этом просто уверена! — Джинти склонилась к уху Лео и прошептала, хотя это было совершенно излишне, поскольку их бы все равно никто не услышал: — Все бы отдала, лишь бы иметь такую же стройную фигурку!

— Прекращай налегать на шампанское, Джинти. Удивишься, как скоро результат станет заметен, — совершенно серьезно ответила ей Леона, но Виржиния захохотала так, словно шутки смешнее этой никогда не слышала.

Леоне порой хотелось собственными руками задушить эту женщину, и если бы это случилось, то наверняка на ощупь она оказалась бы такой же скользкой и холодной, как змея или жаба. В Джинти ей нравилось только то, что она была совершенно непредсказуема, а это могло быть как свидетельством большого ума, так и проявлением космической глупости. То обстоятельство, что она, вне всяких сомнений, принадлежала к категории алчных девиц, видевших в браке наивернейшее средство наживы, вовсе ничего не объясняло, кроме того очевидного факта, что вторая жена Руперта Бланшара, как и подавляющее большинство разумных существ, любит богатство и комфорт и готова ради этого поступиться многим. Для Леоны Джинти продолжала оставаться загадкой.

Когда они обе вошли в дом, столкнулись с Хэдли, или Эдди, как его называла Леона. Великан и красавец с огромными руками и волосами цвета меди с проседью. Он буквально выхватил из ее руки дорожный чемоданчик, широко при этом улыбаясь.

— Где желаете остановиться, мисс Лео?! — сочным баритоном спросил он.

— Пожалуйста, как обычно, Эдди, — ответила она. — Расскажите лучше, как вы тут?

— Как, как… Все тоскливо смотрю в окно и жду не дождусь, когда же, наконец, приедет наша маленькая мисс Лео.

— Шутите — значит, все отлично, — отозвалась Леона удовлетворенно.

— Если радикулит — это отлично, то, значит, так тому и быть, — бодро ответил Эдди, который Хэдли.

— Вот как? — расстроенно проговорила девушка. — А что же говорит врач?

— В свои шестьдесят я и без врача соображу, как с этим быть.

— Да что же вы таскаете тяжести в таком случае? — попыталась отнять у него свой чемоданчик гостья.

— Вы, должно быть, решили посмеяться над старым больным Эдди, если считаете эту дамскую штуковину неподъемной тяжестью для такого тертого калача, как я! — шутливо вознегодовал он.

— Наследный принц уже появился? — сухо спросила Леона.

— Именно так, милая леди, — с привычной для них шутливой церемонностью ответил Эдди.

Леона поспела к ленчу — собственно, так она и планировала. Прежде чем появиться в столовой, она привела себя в порядок в своей комнате.

Фамильное гнездо Бланшаров, которое никогда не пустовало, осаждаемое представителями клана разной степени родства, условно подразделялось на помещения свободного доступа и на приватные покои.

Обстановка практически не претерпела изменений со времен Алексы, которая была очень чувствительна к тому, какое впечатление производит ее дом на гостей. Хотя для большинства приходящих событием был уже сам факт того, что их пускают на порог.

Леона вошла в столовую с огромными палладийскими окнами, которые практически впускали в комнату сад в его пышно-цветочном великолепии. Леона поздоровалась. За столом сидели только гости. Хозяева отсутствовали.