Рената Лонг - Расчетам вопреки

— Мам, пап, вы чудесно выглядите! Поздоровайтесь-ка с моим муженьком.

Флоримел заерзала в кресле. Как-то уж излишне… фамильярно. Она в растерянности потерла переносицу. Да что с ней такое? Не она ли всю жизнь гордилась своим тактом, умением исправить любую, самую неудобную, ситуацию?

— Эй вы, двое, живо обнимите вашего зятя!

— О Боже… — простонала Флоримел, пряча лицо в ладонях.

Рэндалл дремал, но тут он открыл глаза и обеспокоенно спросил:

— Ты в порядке?

Она посмотрела на него сквозь раздвинутые пальцы.

— Боюсь, что нет.

— Леди и джентльмены, — объявил голос по радио. — Пристегните ремни: наш самолет совершает посадку в аэропорту Мураббин.

Флоримел снова застонала.

— Не волнуйся. — Рэндалл, взяв за запястья, опустил ее руки. — Успокойся. Все обойдется.

— Тебе легко говорить, — пробормотала она, откидываясь на спинку сиденья, увидев стюарда, который спешил по проходу, проверяя ремни безопасности.

— Не думаю, — возразил Рэндалл. — У меня гораздо больше причин для беспокойства.

— У тебя? — Удивленная Флоримел повернулась к нему. — Но из-за чего тебе беспокоиться?

— Уж конечно не из-за того, что я могу перепутать тетю Джей и тетю Джейн, дядю Джералда и дядю Джорджа. Дело в другом.

— Но через неделю для тебя все это кончится в любом случае…

Рэндалл колебался, глядя, как солнечный свет превращает волосы Флоримел в бледное золото, — самолет развернулся, чтобы идти на посадку.

— Да только я в итоге окажусь плохим парнем.

— Почему?

Самолет вдруг резко нырнул, и они невольно вцепились в подлокотники.

— Ну так ведь рано или поздно я стану для твоих родителей мерзавцем, который разбил сердце их дочери!

— Это они вон там?

Она встала на цыпочки, чтобы взглянуть поверх голов.

— Где?

— Вон там, видишь? Пара у колонны?

Флоримел наконец заметила мать и отца и едва не задохнулась от чувства вины. Она, никогда ранее не лгавшая любимым родителям, теперь собирается их обмануть!

Пока спускались по трапу и шли к входу в здание аэропорта, Флоримел чувствовала на своей спине теплую ладонь Рэнди и вспомнила, как в самолете он положил свою руку на ее пальцы.

Вообще-то, она отдавала себе отчет в том, что раз уж они будут изображать супругов, то без прикосновений не обойтись. К счастью, прикосновения Рэнди действовали на нее успокаивающе, что в настоящий момент и требовалось. Подумать только, у нее хватило ума заварить эту кашу, но недостало храбрости держаться достойно!

Флоримел казалось, будто ноги у нее налились свинцом, а двигается она неловко, как деревянная. Рэнди же если и нервничал, то виду не показывал. Либо у этого Бриджуотера стальные нервы, либо он чертовски хороший актер…

— Ну наконец-то! — воскликнула Милдред Спенсер, бросаясь навстречу дочери и сжимая ее в объятиях. — Губы у матери дрожали, по щекам струились слезы. — Мне казалось, вы уже не прилетите!

— Ладно, дорогая, хватит, — укорил жену Роберт Спенсер, становясь между матерью и дочерью и подавая жене носовой платок. Потом повернулся к Флоримел. — Давай хоть обнимемся, пока твоя мать не открыла шлюзы.

Флоримел тоже хотелось плакать. Отец не любил выказывать чувства прилюдно, но так крепко стиснул дочь в объятиях, что она чуть не задохнулась. Потом он резко выпрямился и отвернулся, но дочь успела заметить, что в глазах его блеснули слезы.

— Надо пойти занять очередь за багажом, — пробормотал он, скрывая волнение.

— Но, Роберт! — воскликнула его жена, промокая глаза платком. — Ради Бога, дай им хоть дух перевести!

Флоримел вдруг ясно осознала, что время настало: они все стоят лицом к лицу. Вот мгновение, которого она так боялась, — ее Ватерлоо, ее Армагеддон, момент истины! Да только о какой истине может идти речь? Все смотрели на нее, ожидая, что она заговорит, сделает что-то…

Но она не могла. Флоримел открыла рот… и все: она не могла даже слова сказать, даже произнести хотя бы какую-нибудь из тех идиотских фраз, которые приходили ей в голову во время полета. Она стояла, онемев от ужаса.

— Очень мило с вашей стороны приехать в аэропорт встретить нас. — Голос Рэнди эхом отозвался в мозгу Флоримел.

Пока она стояла как изваяние, Рэндалл пожал руку отцу и обнял мать. Словно во сне Флоримел смотрела на происходящее, не в силах поверить своим глазам: вот уже эти трое беседуют и смеются, словно старые приятели!

— Сказать по правде, я испытывал некоторое беспокойство в связи с этим визитом, — сообщил Рэндалл, повернувшись и подмигнув «жене». — Но Флори велела мне успокоиться.