Сара Вуд - Игры с поцелуями

— Что ты думаешь о доме? — холодно спросил Данте. — Он тебе не по вкусу?

Миранда скользнула по нему ледяным взглядом.

— Слишком большой для одного человека, — отрубила она.

— Согласен, — сказал Данте к ее удивлению и остановился. — Поэтому Амадео не жил здесь, а использовал этот дом для приемов.

— Но ты будешь? — прищурившись, рискнула спросить Миранда, заранее зная его ответ. Он наслаждается своим новым положением, ради которого пошел на большие жертвы.

— Верно.

— У меня всегда было такое впечатление, что резиденцией Амадео была его фешенебельная квартира в Милане, — холодно заметила Миранда. — Ты не говорил, что у него есть также дворец.

— У меня были на это веские причины, — невозмутимо ответил Данте.

— Какие же? — настойчиво спросила она.

Он замялся и затем равнодушно сказал:

— Я надеялся, что ты выйдешь за меня замуж ради меня самого, а не ради материальных благ, которые я мог дать тебе.

— Ты ошибся, — резко сказала Миранда.

Ошибся, женившись на ней по расчету. Ошибся, использовав ее.

— Я это понял, — проворчал он.

С мрачным видом Данте зашагал по площадке так быстро, что ей пришлось чуть ли не бежать за ним.

— Кстати о домах, — обернувшись к ней, бросил он. — Могу сказать тебе, что я продаю дом в Найтсбридже. В будущем я буду жить здесь.

— Ничего другого я от тебя не ожидала, — высокомерно уверила она Данте и с удовольствием заметила, что он оскорбленно покраснел.

Данте злобно посмотрел на нее.

— Мои адвокаты позаботятся о том, чтобы после развода ты ничего не получила от меня. Ты можешь сама содержать себя.

— Ну, конечно. Всегда остается проституция, — саркастически заметила Миранда, напоминая о его грязном предложении, высказанном в письме, полученном по электронной почте. Она почувствовала некоторое удовлетворение, когда Данте окаменел от едва сдерживаемой ярости. Взглянув на дверь, она с замиранием сердца спросила: — Карло здесь?

— Нет! — рявкнул он. — Это мой кабинет. Входи!

Ее разочарование было огромным. Очевидно, ей придется подождать, пока Карло проснется. Данте назло заставляет ее ждать. Ну, хорошо, она будет ждать. Столько, сколько потребуется.

Данте открыл дверь и по-джентльменски отступил в сторону, давая ей пройти. Но это всего лишь внешняя вежливость. Ни один джентльмен не повел бы себя так ужасно, как он.

Укрепившись в мысли, что ей придется ждать не менее часа, Миранда решительно вошла в комнату, и у нее перехватило дыхание.

— О! Невероятно! — прошептала она в благоговейном восторге.

Ее взгляд был прикован к открытым застекленным дверям в противоположной стороне комнаты, откуда открывался самый чудесный вид, какой она когда-либо видела в жизни. Не в силах преодолеть искушение, она, как во сне, прошла по персидскому ковру, устилавшему пол, и вышла на балкон.

— Как тебе нравится озеро Комо? — спросил Данте, стоя рядом с ней и ощущая странную неловкость.

— Я никогда не видела ничего подобного. Оно потрясающее, — тихо ответила Миранда.

— Это место, — сказал Данте, — кажется мне прекраснее и драгоценнее, чем все полотна на стенах, все бесценные произведения античного искусства, которые есть в доме. Самое совершенное творение природы!

Миранда удивилась, почему Данте так настойчиво расхваливает дом. Чтобы вызвать у нее зависть? Или… она почувствовала, как у нее в горле встал ком. Чтобы заставить ее согласиться, что здесь Карло будет лучше?

— Ты, должно быть, приятно взволнован тем, что тебе выпало такое счастье, — подчеркнуто резко сказала Миранда, стараясь преодолеть свое влечение к Данте.

Он внимательно посмотрел на нее, задержав взгляд дольше, чем ей хотелось.

— Да, — признался Данте. — Ты чувствуешь этот аромат?

— Очень сильный, — отрывисто сказала Миранда, одурманенная наэлектризованной атмосферой, которая возникла между ними.

Ей остается только бормотать банальности и надеяться, что ее лихорадочно бьющееся сердце когда-нибудь успокоится.

Данте что-то тихо пробормотал.

— Да. Из-за жары. И потому что нет ни малейшего дуновения ветерка. У озера множество настроений, которые могут изменяться в течение часа. Сейчас вода похожа на зеркальную гладь, — лениво проговорил он, посылая свои слова в притихший опьяняющий воздух, насыщенный божественным ароматом.

Отчаяние охватило Миранду. Несмотря на возникшие у нее подозрения относительно причин, которые заставляли Данте расхваливать дом, она, затаив дыхание, смотрела на его восторженное лицо, не в силах отвести глаз от чеканного профиля.