Сара Вуд - Игры с поцелуями

Именно тогда он заметил, что Миранда ведет себя более отчужденно и холодно, чем обычно. И Гвидо объяснил почему, у него за спиной она встречается с другими мужчинами. И одним из них оказался сам Гвидо!

Возможно, размышлял Данте, брат подготавливал его к тому, что «другой» мужчина, в которого влюбилась Миранда, — это он сам…

— Данте! — Лиззи гневно посмотрела на него и потрясла за руку. Он недоуменно взглянул на нее. — Что с тобой? — спросила она. — Открой глаза и пойми, какой лживый и грубый у тебя брат! Я не буду безучастно смотреть, как этот завистливый подлец губит жизнь моей сестры! Ради меня она пожертвовала своим детством, — горячо продолжала она. — Моя сестра бескорыстная и любящая, и она заслуживает лучшего отношения с твоей стороны! Всю жизнь она сдерживает себя, несмотря на то, что я снова и снова пыталась заставить ее открыть нам свои чувства. Ты губишь все. Ты вынуждаешь ее снова забиться в свою скорлупу, потому что она так боится любить тебя и быть отвергнутой!

Данте в растерянности моргнул, пораженный вспышкой Лиззи.

— Ты пьяна? — подозрительно спросил он.

— Если бы! — Лиззи печально вздохнула.

Миранда обняла сестру за плечи.

— Лиззи весь вечер пьет только апельсиновый сок. Она на антибиотиках. Ее возбуждение вызвано сестринским негодованием, — спокойно объяснила Миранда.

Данте перевел взгляд на Миранду, и у него перехватило дыхание от ее неземной красоты. Что-то в нем сломалось.

Так не может продолжаться. Он займется этим немедленно. Встретится с братом лицом к лицу и потребует, чтобы он подробно — каким ужасным ни было бы происшедшее — рассказал ему о том, что случилось в ту роковую ночь. Гвидо придется объяснить свое странное поведение. Затем… Данте сжал зубы. Затем наступит очередь Миранды. Он узнает, почему имя брата со стоном срывается с ее губ каждую чертову ночь.

Данте резко повернулся и, не сказав ни слова, отправился на поиски Гвидо.

Миранда с тяжелым сердцем смотрела ему вслед.

— Спасибо за поддержку, — пробормотала она. — Он не хочет слушать правду. Я не знаю, что делать. Все так запуталось.

Лиззи похлопала ее по плечу.

— Со временем Данте образумится. Стыдно признаться, но я с удовольствием разделалась с Гвидо. Ой! Я совсем забыла! — воскликнула она. — У меня же здесь тест!

Убедившись, что никто не наблюдает за ними, Лиззи вынула из сумочки коробочку.

— Я … я не смогу сделать его! — в страхе вскричала Миранда.

— Сможешь. Я пойду с тобой. Отсюда можно быстро пройти в твою комнату?

Миранда, молча, кивнула. От волнения у нее пересохло в горле. Понукаемая Лиззи, она повела ее вокруг дома, и они поднялись по черной лестнице.

— Мне так страшно! — призналась Миранда, когда они подошли к ее комнатам.

— Не трусь, сестренка! Сделай это. Ради душевного спокойствия. — Лиззи обняла ее и затем втолкнула в ванную. — И побыстрее! — прокричала она, когда дверь закрылась.

Миранда заставила себя прочитать инструкцию. Затем сделала тест. И принялась ждать. Прошла целая вечность.

От результата зависит все. Ее будущее с Данте и Карло. Ее счастье.

Она бросила быстрый взгляд, и ее глаза округлились от ужаса.

Положительно!

Лиззи сочувственно и испуганно смотрела на нее.

— Что же ты будешь делать? — спросила она.

— То, что я делаю всегда, — ответила Миранда. — Справляться.

В течение получаса Данте, пренебрегая обязанностями хозяина, повсюду искал Гвидо, который, казалось, растаял как призрак. Разговор с ним придется на время отложить, но он найдет брата, где бы тот ни был. Им не избежать встречи.

Взволнованный и раздраженный неудачей, Данте смешался с гостями, обмениваясь с ними шутками и пытаясь вести себя так, будто ничто не омрачает его жизнь.

— Данте! Я должен поздравить тебя. У тебя восхитительная жена, о ней говорит весь Белладжио, — услышал он чьи-то слова.

— Я тоже так думаю, — вежливо откликнулся Данте, даже не обратив внимания, с кем он разговаривает.

Заметив выразительный жест, он увидел, что Миранда спускается по главной лестнице. Его сердце привычно замерло. Если бы только он не чувствовал этой ужасной боли!

Данте смутно видел, что Лиззи, в ослепительном вечернем платье алого и оранжевого цветов, следует за Мирандой, но не Лиззи интересовала его. Он не мог оторвать глаз от жены, когда она, словно пава, вступила в бальный зал.

В ней было нечто необыкновенное — как будто она существовала в своем собственном мире, отстраненная, бесстрастная, бледная, как нежная белая лилия. Среди пятисот гостей в сверкающих пестрых туалетах она сияла, как звезда. От стройной фигуры, с женственными округлостями, веяло невероятной сексуальностью, и удивительной хрупкостью, и неприступностью.